Заслуга их в том, что они показали своим чёрным собратьям не только шокирующие примеры, погрязших в чувственных наслаждениях братьев, но и необходимость школ для чёрных, развития чёрной экономики, усиления чёрного единства, как единственный путь вырваться из нищеты. Последние Поэты пробуждали сознание, вместо обычной для чёрного позиции: «fuck everybody else, всё, что мне надо, я и так возьму», они пели об объединении, создании Организаций. Они пели о необходимости вынуть головы из собственных задниц, а руки убрать со своего или чужого сексуального органа, и собраться вместе, стать единой чёрной силой.
Несмотря на то, что Джими Хендриксу не нравилось то, что он обычно называл «путешествием в чёрное сознание», ему нравились Последние Поэты, он видел в них некую выразительность направления.
Частью, причина, почему Последние Поэты привлекали Джими, заключалась в самом Гарлеме. В своё время он исходил Гарлем вдоль и поперёк, там он испытал, какого быть бедным и чёрным в городе Нью–Йорке, но и самые его приятные воспоминания связаны с Гарлемом, там он встретил Фей, стройную и сексуальную чёрную цыпочку, с которой я его и встретил, когда впервые познакомился с Джими.
Мать Фей считала Джими немного странноватым и надеялась, что увлечение дочери долго не продлится, однако Джим продолжал видеться с Фей, всякий раз, как приезжал в Нью–Йорк. И как только он вернулся в город после Англии, он отправился к ней. И сообщил, что привёз ей подарок. Подарком оказался пакетик LSD, чего она совсем не ожидала. Но Джими всегда полон всяких сюрпризов, он всегда был таким, и предъявил ещё один сюрприз в лице Кати Этчингем, которую привёз с собой в Нью–Йорк. К удовольствию Джими они подружились.
Джими периодически виделся и с Девон. Она была из тех, кто мотается из Нью–Йорка в Англию и обратно, по минутному желанию — теперь же Девон ездила вслед за Джими. К этому времени Джими уже встретил Монику, но хотя они и не проводили вместе много времени, но уже возникло между ними глубокое чувство.
В первые дни его пребывания в Англии, как он мне рассказывал, он с Катей часто вспоминал своих цыпочек, она понимала, что это нужно было ему, чтобы чувствовать себя свободным. Но, в то же время, несмотря на дружбу с разными цыпочками, несмотря на упорство, с которым он стремился почувствовать себя свободным, и запутанность отношений, это всё было для него очень утомительным.
Насколько запутаны были отношения видно из интервью, которое дала Пэт Хартли, 27–летняя жительница Нью–Йорка, «катастрофически невезучая группиз», как он себя называла, журналу «Запасное ребро» (август 1973) о Джими, о своей подруге Девон, о себе и о том хаосе из группиз, окружающем Джими:
