По мнению Джими, это единственный способ, как то, что нашли таможенники в его наплечной сумке, могло попасть туда. Джими рассказал, что 1 мая он дал концерт в Лос—Анжелесе, и вот что произошло потом:
— У меня разболелся желудок и та цыпочка, которая была со мной в номере, дала мне этот пузырёк, сказав, что это облегчит мои страдания. Я был в полной уверенности, что это бромозельцер, или что–то аналогичное, и бросил его в свою сумку, даже не раскупорив. Я тут же забыл про него, и вспомнил только тогда, когда эти парни из таможни выудили его со дна моей сумки в тот день в аэропорту.
К счастью в номере находилась ещё одна женщина, репортёр из Лос—Анжелеса, которая подтвердила, что видела, как к Джими попал этот пузырёк с жёлтой крышкой.
11 декабря 1969 с Джими Хендрикса сняли обвинение и последнее, что увидели и представители власти, и его поклонники, когда он, под руку со своими бессменными лисичками, покидал здание суда это сверкающую Ви, что означало победу.
Окончание этой истории, в которой из рук красных мундиров ускользнула добыча, будет неполным, если не сказать рифмой:
Поймай Лиса
Посади в клетку
А затем
Выпустим мы его.
Ещё до провала в Торонто, Джими Хендрикс приобрёл себе новый дом, а точнее, очень и очень старый. Крупным шрифтом в Daily Mirror появился заголовок: «Аллилуйя! Гендрикс поселился в доме Генделя!»
(Журналистам повезло, Джими был в хорошей форме. «Скажу вам по правде, как на духу, друзья ничего мне не сказали, и я даже не знал, что это была его берлога, знаете, пока не въехал туда.»)
Он поселился там — это была середина января 1969 — с Катей Этчингем и представил её журналисту Daily Mirror так: «Это моя любовь, моя предыдущая любовь, и, возможно, моя следующая любовь, это моя мать и сестра, и… всё остальное, моя Йоко Оно из Честера.») Но этот дом на Брук—Стрит больше подходил для торжеств, чем для жилья, и после концерта в Торонто в мае, Джими прочно осел в Нью–Йорке. В городе у него оставалась умопомрачительная крыша, этакая футуристическая берлога, но он удалился в свой безмятежный рай в Либерти, за городом. Ноэл и Мич вернулись домой в Англию, у них были свои планы.
У Джими, казалось, не было никаких идей. Пит Таунзенд поделился со мной своими впечатлениями:
— Я встречал его, случайно, пару раз в Нью–Йорке. Стоило только отправиться в Деревню и ты его обязательно где–нибудь встретишь, случайно, как будто Время от него отвернулось, на несколько лет отбросив его назад.
