— Думаю, то, что он чёрный, только помогло его «штурму». Нельзя вечно сдерживать энергию взрыва. Всех ошарашило, то есть, я хочу сказать до них, наконец, дошло. Со мной по–другому. В какой–то момент я готов был сдаться и сказать: «Это конец, ничего лучше него и быть не может», в другой раз у меня возникало чувство, что он ничего нового же не делает, это же всё мои приёмы. Но, в конечном счёте, всё–таки, думаю, это один из самых общепризнанных музыкантов, причём признанных самими музыкантами, и думаю потому, что он использовал всё, что только возможно.
Рок–газеты были вдоль и поперёк испещрены статьями о нём. Сплошь одни хвалебные отзывы, бессвязные, кричащие о его виртуозности и визуальном восприятии его игры. Отзывы, создающие на ходу имидж артиста, нового, из ряда выходящего исполнителя:
«Этот человек, для описания которого подобрали слово «дикарь», сразил нас наповал, — писал один из обозревателей. — Хендрикс, человек–гитара, подобный взрыву на сцене, который заставил тех, кто думает, что поп–музыка умирает, застыть с разинутыми ртами. Арестуйте немедленно этого вооружённого гитарой человека — он опасен!»
Всё это показывает, что каждый открыл для себя, насколько хорош Хендрикс. Вот, например, выдержки из одного из первых отзывов, на появление его в Bromley, графство Кент, озаглавленного 'Sex and Gimmicks and Jimi':
«Две электрогитары продолжали издавать жалобные звуки, уже после того как, Джими покинул сцену в отеле «Королевский двор в Бромли». Принимая во внимание количество повреждений инструментов, пострадавших в предыдущие сорок пять минут, я не удивился бы если бы они встали и сказали бы речь в свою защиту.»
«Слухи добрались до Кента задолго до Хендрикса, и большая часть публики пришла посмотреть, о каких таких трюках все говорят. Один из обозревателей сказал: «Многое из того что он делает мы уже видели у ранних The Who, когда Пит Таунзенд был наиболее яростен. Не будем на это обращать внимание, а посмотрим, чем это всё кончится…»"
В ранних интервью Джими чувствовалось, что он хотел бы сдержать этот снежный ком, катящийся перед ним. Скажем так, вокруг него была какая–то тайна, чувствовалась в нём какая–то уверенность, и, естественно, он обрастал слухами.
«В Лондоне я всего три месяца, — объяснял Хендрикс журналистам, — но Англия мне очень понравилась». И ещё: «Нам не хотелось бы попадать под какую–нибудь классификацию. Но если так уж необходим этот ярлык, я бы предпочёл назвать этот раздел так: «Свобода ощущений» — этакая смесь Rock Freak Out, Blues и Rave music.»
