«По своему Джими был очень наивен, например, он всегда верил парню по имени Рок, подсовывающему ему всякую дрянь. Я тоже была полная дура. Вот, что я тебе скажу, нет, чтобы самой думать, я полностью верила всем и каждому. Особенно этой сучке Девон. Девон выстирала все мои мозги, почти доведя меня до самоубийства. Этакая бедрастая чёрная цыпа, настоящая супергруппиз, которая знала всех и которую знали все, обладала такими быстрыми мозгами, что невольно попадаешь под её влияние и слушаешься её во всём. Я уже не виделась с Джими несколько дней и несмотря на то, что меня нельзя назвать слишком ревнивой и, что я знала, что Джими не пропустит возможности приласкать какую–нибудь цыпочку, то, что Девон всё ещё была увлечена Джими и её бесконечные рассказы о его сексуальных похождениях, приводили меня в бешенство. Хорошо помню один вечер, Джими всё ещё был на студии и я была предоставлена сама себе и сидела в своём номере. Настроение было отвратительное и когда Девон, наконец, ушла, я высыпала на ладонь таблетки снотворного.»
«Сколько их там было, я не помню. Помню только, что их было там много. Но вернулся Джерри Стикеллз: то ли забыли бас–гитару, то ли ещё что–то из музыкальных инструментов. И если бы они тогда ничего не забыли, меня бы сейчас уже не было среди живых. Он нашёл меня лежащей на полу и они сказали, что жить мне оставалось совсем немного. Джерри схватил меня и отвёз в больницу, где мне промыли желудок. Джими был вне себя от ярости, когда узнал, что произошло, он обозвал меня безмозглой сукой и наговорил ещё кучу гадостей.»
«Знаешь, он был до крайности странен, он мог быть таким грубым и в то же время с ним я себя чувствовала защищённой. Но самая неприятная история случилась с нами, когда мы связались с этим комитетчиком из Чёрного Движения. Он пригласил Джими к себе домой, обещав угостить какой–то невероятной травой, естественно, Джими взял меня с собой. Что там было! Я представить не могла, что можно так ненавидеть белых. Когда мы вошли, все уставились на меня: какого чёрта она здесь делает? Джими тоже почувствовал напряжение, но всё же, из вежливости остался покурить, но потом, также вежливо поблагодарив их, мы поспешили убраться оттуда. «Уф! — сказал он, — ну и обстановочка», и мы оба с облегчением вздохнули, когда оказались на улице. Я была сильно напугана, но я знала, что Джими никогда бы не допустил, чтобы со мной произошло что–нибудь плохое.»
В конце нашей беседы, Кати рассказала мне о том последнем разе, когда она видела его.
