— Дом… — шептала, водя ладонью по прохладной каменной стене. — Мой дом…
Удивительно, но мрачные картины случившегося здесь не приходили. В памяти всплывали немногочисленные образы счастливого детства. Как обнимала мама, отец катал на бушующем вихре, а мы с тремя братьями играли в догонялки. Я была младшей, соответственно, именно мои короткие ножки вязли в сугробах старого сада. И ловили первой именно меня. Я, конечно, дулась, но потом получала уголек на палочке и снова была счастлива и довольна.
Хм. Уголек на палочке? Я-то думала, их только в драконьем городе делают…
День прошел в хлопотах. Я разложила вещи и относительно обосновалась в фиолетовых покоях, хотя временами морозец страха все равно касался спины. Дождалась письма от дядюшки, где тот сообщал, что с завтрашнего утра усилит охрану, а заодно пришлет повара, конюшего и прочих слуг, которые нужны больше гвардейцам, чем мне. Потом еще навестила портрет родителей и посетила погибший без заботы сад.
Если б не улетать к дракону, высадила бы новый…
В общем, устала я ощутимо. И едва только чернильные сумерки коснулись заснеженной земли, окрасив мир в синий и фиолетовый, рухнула в постель и отключилась от реальности.
Жаль, ненадолго.
Ночью явились тени прошлого. Завладели сном, навязывая жуткие видения, заставляя сердце кровоточить.
И снова замок окружали воины в жутком черном облачении. Кричала мама, отец хватался за оружие, братьев различными путями пытались вывести из дома. Нужно было сохранить хотя бы одного наследника. Обо мне точно забыли. Дом заполнили беготня, крики, звон оружия и звуки падающих тел. Я выскользнула из детской, напуганная отсутствием няни, прижалась спиной к каменной стене коридора и до боли в глазах вглядывалась в проступившие на запястье очертания браслета.
Узы.
Дому Синего Вереска я уже не принадлежала, это, наверное, и спасло меня.
Потом была темнота, сквозь которую доносились страшные звуки, холод и Дракон. Он явился, когда все уже почти стихло, и так и не обратившие на меня внимания воины в последний раз обходили замок и добивали уцелевших, переговариваясь между собой, кажется, даже посмеиваясь.
Яростный рык услышали все. Он и стал последним впечатлением в их приблизившихся к грани жизнях.
К счастью, подробностей расправы Шиража над убийцами моей семьи я тоже не помнила, но кошмарный сон щедро компенсировал провалы в памяти леденящей темнотой и исступленными криками.
Последним из которых стал мой собственный, вполне реальный.
