– Что вспомнил?
– С блондинкой он куда-то исчезал. Его еще пацаны спрашивали, как она.
– В смысле?
– В смысле, что, скорее всего, он ее в туалете трахнул.
– Так, – проговорила Мирослава невозмутимо, – а потом куда делась эта блондинка?
– Она потом с Филькой хороводилась. И он вроде тоже хотел с ней оторваться, но у него облом вышел.
– Откуда это известно?
– Филипп ругался сильно.
– Ага. И куда девушка делась потом? Вернулась к Константину?
– Нет, к Коське она не вернулась. Скорее всего, ушла домой.
– И Константин остался один?
– Нет, Коська не мог один оставаться.
– А с кем?
– Не помню, – признался он, – я тогда уже сильно пьяный был.
– Как же ты добрался домой?
– Шофер довез.
– Такси?
– Нет, – замотал он головой, удивляясь ее непонятливости, – мой шофер, личный. Мне батя его специально выделил, чтобы он меня домой доставлял.
– А у Константина был шофер?
– Нет, зачем ему, он так, как я, не напивается.
– А где сейчас ваш шофер?
– Дома, где же ему быть, – повел плечами Сапрыкин, – отоспится и вечером приедет.
– Где твой телефон?
– Откуда я знаю!
– А номер помнишь?
– Ну, помню.
– Говори!
Он продиктовал номер, телефон зазвенел, и они пошли на его звук. Телефон оказался в спальне.
– Так я и знал, – сказал Сапрыкин, – ты с самого начала хотела затащить меня в постель! Но ничего у тебя не выйдет! Я не такой!
– В смысле, голубой? – улыбнулась Мирослава.
– Типун тебе на язык! Просто после пьянки-гулянки я…
– Импотент, понятно. – Она сунула ему в руки телефон. – Звони!
– Кому? – удивился он.
– Шоферу своему.
– Зачем?
– За надом!
– Так он спит!
– Разбудишь.
Сапрыкин замялся.
– Звони, или поедем в отделение, – решила припугнуть его она.
– В полицию, что ли? – встрепенулся он.
– Ну, не в клуб же!
Сапрыкин взял телефон и набрал номер водителя, дождался, пока он ответит, и велел:
– Приезжай ко мне срочно!
Водитель, вероятно, тоже хотел выяснить, за какой такой надобностью ему приезжать к шефу в столь раннее время, но Сапрыкин бросил: «Быстро, я сказал» и отключился. Обернувшись к Мирославе, он недовольно пробурчал:
– Сейчас примчится.
– Прекрасно.
– А мне что делать?
– Думать о смысле жизни.
– О чем о чем? – удивился он.
– О том, что «жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы».
– Это че, ты сейчас придумала?
– Нет, это сказал писатель Николай Островский.
– Фу-ты ну-ты, то философ, то писатель, с тобой не соскучишься. Лучше я пойду, посплю. Ты сама Пашке дверь открой. А когда уходить будете, пусть Пашка дверь своим ключом закроет.
