– Да, конечно, – бормотала в ответ мама, – спасибо тебе большое, Раиса.
– И с возвратом не волнуйся, я подожду. Не спеши. Здоровье в нашем возрасте – это главное…
Даня едва дождался, пока она отщёлкнет все замки и уплывёт. Вышел в коридор.
Деревянные рога у зеркала топорщились, будто возмущённые всей этой сценой.
Поймав Данин взгляд, мама поёжилась, как-то вся подобралась и с нарочитой бодростью махнула рукой:
– Ну что? Наконец-то почаёвничаем вдвоём?
– Мам, ты занимаешь у Раисы деньги?
– Данечка… – она бездумно ухватилась за хвостик висевшей рядом пухлой папиной куртки. – Ты пойми правильно, не хотелось тебя тревожить. Тебе надо думать о своей жизни, а мы уж как-нибудь сами…
Есть великая несправедливость в том, что дети редко помнят родителей молодыми и сильными; обычно в память впечатываются уже зрелые их годы, да и то – рваньём и обломками. Запах папиных сигарет и свитер с прилипшим листом брусники. Мамины мягкие руки и сумка, которую она подпирает коленом в поисках бумажника. Движения и голоса. Смех и гитара на кухне, когда полагается спать.
Из всех этих обрезков Дане всё никак не удавалось собрать целых людей, и поэтому на студенческих фото родители казались ему немного ненастоящими и чужими.
И всё же он знал, что глаза у мамы – синие, как июльское небо.
Но если так, то кто эта маленькая женщина с белым водянистым взглядом, женщина, что моргает и волнуется лишь о том, как бы поскорее закончились неловкие расспросы?
– Хорошо, – тихо сказал Даня, – как хотите. Хотя я мог бы вам – не подарить, так одолжить… но ладно, ладно. – Он набрал полную грудь воздуху и где-то там, на дне лёгких, сумел-таки отыскать улыбку. – Надеюсь, это хоть на великие дела?
– На важные, – мама жестом предложила им вернуться на кухню и завозилась с новым чайником. – Доктор нам с папой прописал лекарство… недешёвое, да ещё и не достанешь так просто, только по предзаказу. Пришлось импровизировать. Ты не обижайся, ладно?
– Ладно, – Даня сел и покрутил в пальцах пустую салфетницу.
Раньше мама никогда не оставляла её пустой.
В вакансиях это называют «внимание к деталям».
– Я вообще по поводу нашего дела, – сменил тему Даня. – Ну, в полиции. Они мне тут ответили.
– Да? – оживилась мама. – И что там?
Там было, откровенно говоря, тухловато. То есть формально жаловаться было не на что: когда Даня отнёс в участок записи с видеокамер, их тут же присовокупили к делу, а ему даже сказали спасибо, но вот после этого началось привычное «ждите ответа в установленные сроки». Любые официальные обращения полиция обязана обработать в течение двадцати рабочих дней и прислать ответ электронной почтой, что, разумеется, означало, что между любыми двумя актами коммуникации с ними ровно двадцать дней и проходило.
