Новая пауза. Торжествующий голос в аппарате:
— Слава Демиургу! Слава моему мальчику! Наведи экран на точку 173° п. к. в. 00.11° а. з’’.
Кэн лихорадочно выполнил просьбу отца.
Через минуту на экране обрисовалось темное пятно, постепенно заполнившее весь экран. Вот из туманной мглы выступили полосы чего-то текучего, подвижного, с более темной ажурной закраиной. Скоро стало ясно, что светлые полосы — перламутровая влага каналов. Силуэт какого-то здания фантастического стиля. Возле на террасе ясно и отчетливо выступили три человеческих фигуры, закутанные в коричневые плащи. В одной из них Кэн узнал отца, в другой — Гени Оро-Моска, но третья? Кому принадлежала третья?
Старый Роне стоял у аппарата, придерживаясь за решетку и с улыбкой привета кивал сыну.
«Рад, мой мальчик, тебя видеть! До скорой встречи, — донеслись последние слова отца.
Гени сделал прощальный жест рукою. Отражение на экране померкло и исчезло.
Кэн Роне сидел, облокотясь на столик, и задумчиво соображал:
— «Кто же был третий?»…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ДОБРАЯ ФЕЯ И ЗЛОЙ ВОЛШЕБНИК
Гондола быстро несла пленников по безконечным подземным каналам Марса.
Они с трудом ориентировались. Казалось, этим переплетающимся внутренним артериям планеты не будет конца. Случайные гости Земли, дабы окончательно не заблудиться в лабиринте опаловых извилин, неуклонно плыли вверх по течению, в надежде рано или поздно выбраться на поверхность планеты.
Впереди виднелся яркий просвет. Канал заметно расширялся.
— Кажется, мы у цели, — с надеждой сказал Гени.
Галлереи по сторонам канала выглядели настоящими проспектами. По ним взад и вперед двигались пешеходы. По каналу скользили сотни гондол.
Большинство встречных было одето в такие же плащи, с закрытыми лицами. Вероятность обратить на себя внимание была самая ничтожная.
Неожиданно гондола вынырнула из туннеля и пленники обеспокоились. Перед ними, ярко освещенный желто-золотым светом, раскинулся подземный город. Вместо улиц серебром отливали спокойные, широкие каналы, как будто вылитые из матово-опаловой слюды. Миллионная толпа переливалась вдоль набережных. Типичная роба уступила свое место другим, более элегантным одеяниям. Многие были одеты в плотно облегающую тело золотисто-пурпурную, пористую ткань.
Бросалось в глаза отсутствие сине-голубых тонов. Доминирующее положение занимали желто-солнечные, яркие цвета.
Женщины с сильно вьющимися, короткими, золотыми волосами, с мягкой округлостью форм, одеждами почти не отличались от мужчин, ростом также. Многие, поверх облегавшей формы ткани, были задрапированы в воздушно-легкие покрывала, падавшие красивыми складками.
