Время шло. Как долго это длилось, не могу сказать. Месяц, пять месяцев, может быть. Время неуловимо, как ветер, в чем вы очень скоро убедитесь, если будете жить в полусумраке, есть, когда вам удастся достать пищу, спать, когда устанете, и если у вас не будет часов или какого-нибудь другого механического прибора для определения времени.
Много забот доставляла нам необходимость постоянно доставать и пополнять запасы пищи. Я упоминаю об этом, так как это обстоятельство было непосредственной причиной вскоре происшедшей необыкновенной перемены в нашем существовании. Однажды случилось так, что мне не удалось поймать ящерицы. Грибообразные растения, которые выращивала Нона, начали внушать мне отвращение. В поисках ящерицы я осмотрел все уголки нашей пещеры, все ее входы и выходы, и, ничего не добившись, вернулся обратно.
Нона развела огонь и сидела около него, осушая свои волосы. Плечи ее были мокрые: она только что вышла из ручья. Несколько раковин, или нечто похожее на них, лежало у ног ее.
— Посмотри! — торжествующе закричала она. — Их можно есть. Мой муж Нэмо может достать их. Их много в воде.
Я вскрыл одну из раковин и съел моллюска. Оказалось вкусно. Чтобы выразить мое одобрение, я поцеловал ее, и руки ее обвились вокруг моей шеи. Нона всегда была очень счастлива, когда я хвалил ее; казалось, она только и думала о том, чтобы заслужить мою похвалу. После того, как она приласкала меня, я встал.
— Как достать их? — спросил я. — Нона должна один раз показать мне, — тогда я буду массами собирать их, и мы будем их есть.
Вслед затем произошло нечто необыкновенное, то-есть то, что показалось бы необычайным вам здесь, на земле. Что касается меня, то в тот день, на метеоре, я испытал только страх. Нона повела меня в ручей, и мы глубоко погрузились в него. Мне приходилось купаться там, но никогда я не заходил так далеко. Нона, однако, иногда делала это. Теперь она повела меня вперед к тому месту, где вода уходила под низкий полукруглый проход в нашей пещере и углублялась в недра метеора.
Дно ручья под моими ногами постепенно начало понижаться. Вода вокруг меня становилась глубже — дошла до груди, до плеч, почти до шеи. Я испугался. Я старался вырваться из рук Ноны, которая влекла меня вперед. Волосы ее расплылись кругом по воде, как золотистые морские водоросли. Под ее запрокинутым подбородком была молочно-белая вода.
Глаза ее нежно улыбались мне. — Нет, — сказала она. — Мой муж Нэмо никогда не может чувствовать страха.
