Обыкновенно невозмутимый Джорданъ весь дрожалъ. Конецъ дула его револьвера медленно поднялся, какъ голова готовой укусить змѣи.
— Молчите, — попросилъ онъ. — Я не убійца, но вынести этого не могу.
— Вы не можете вынести правды? — спокойно продолжалъ Хиненъ. — Если бы вы ее любили, вы оставили бы ее въ покоѣ.
Джорданъ опустилъ револьверъ.
— Что вы хотите сказать? — съ удивленіемъ спросилъ онъ.
— Именно то, что сказалъ, — отвѣтилъ Биль. — Вы были чистымъ человѣкомъ, насколько можно быть чистымъ въ нашей здѣшней глуши; но этого недостаточно. Старый Денъ воспитывалъ свою дочь вдали отъ Арна ка. Она жила въ училищѣ. Онъ дѣлалъ это для того, чтобы отдалить ее отъ такихъ людей, какъ вы, или… онъ самъ. Денъ былъ одинъ изъ насъ, но не хотѣлъ, чтобы она вышла замужъ за кого-либо изъ здѣшнихъ малыхъ. Вы отлично владѣете ружьемъ, Джорданъ, вы умѣло и честно ьедете дѣла, и нуждайся я въ компаньонѣ для какого нибудь труднаго или опаснаго предпріятія, я не могъ бы пожелать лучшаго помощника, нежели вы. Но въ мужья Елены Соусвикъ вы не годитесь. Она выросла вдали отъ насъ и, какъ только ей удастся привести въ порядокъ дѣла отца, должна уѣхать. У насъ она не можетъ остаться; ей нужно жить тамъ, гдѣ она росла, и вы не помѣшаете ей вернуться въ ея среду.
— Да вѣдь и я не прикованъ къ Арнаку, — напомнилъ Билю Джорданъ.
— Вы человѣкъ глуши, человѣкъ ружья… игрокъ, — возразилъ ему Биль. — Вы привыкли къ нашей жизни; эта жизнь держитъ васъ; вы не въ состояніи уйти отъ нея. Но Арнакъ не для мужа Елены. Если бы вы уѣхали съ ней отсюда, можетъ быть, вы дали бы ей счастье на время короткой свадебной поѣздки. Потомъ вы вернулись бы къ вашей обычной жизни, а она… Ея сердце разрывалось бы день и ночь; разрывалось бы то отъ страха за васъ, то отъ горя и тревоги… за себя.
— Если вы такъ думаете, почему вы не пустите въ меня пулю? Тогда дѣло будетъ окончено, — медленно проговорилъ Джорданъ.
— Потому что гораздо легче вытѣснить изъ сердца дѣвушки живого человѣка, нежели мертваго, — объяснилъ Биль.
Лицо Джордана вспыхнуло; его глаза блеснули.
— Вы думаете, что она… расположена ко мнѣ? — спросилъ онъ голосомъ, затрепетавшимъ отъ ликованія.
— Не знаю, — покачивая головой, отвѣтилъ Хиненъ. — Во всякомъ случаѣ, если бы она узнала, что вы убиты изъ-за нея, она. вѣроятно, вообразила бы, что любила васъ и тогда для нея начался бы адъ на землѣ. Я не позволю вамъ, живому ли, мертвому ли, принести этой дѣвушкѣ вредъ.
