Хиненъ молча шелкнулъ бичемъ.
— Не знаю, — мрачно повторилъ онъ, глядя, какъ псы-маламуты вытягиваются въ линію гуськомъ. Онъ слегка наклонился, быстро опередилъ собакъ и двинулся по направленію къ сѣверу, туда, гдѣ жилъ человѣкъ, котораго онъ мысленно поклялся убить при первой же встрѣчѣ съ нимъ.
_____
Едва жители Арнака узнали о появленіи Хинена, они стали боязливо перешептываться, ожидая страшныхъ событій. Шумному Джордану въ его хижину на Кальтукскомъ ручьѣ эту вѣсть принесъ запыхавшійся рудокопъ, который, говоря, смотрѣлъ на него широко раскрытыми испуганными глазами.
Джорданъ получилъ прозвище «Шумный» именно за то, что онъ рѣдко говорилъ, еще рѣже кричалъ или пѣлъ. Это былъ высокій, худощавый, человѣкъ лѣтъ сорока, съ рѣзкими орлиными чертами лица, съ черными волосами и съ глубоко запавшими, темными большими глазами. У него были двѣ отличительныя черты: онъ не скупился на пули, зато неохотно тратилъ слова.
Онъ ничего не сказалъ рудокопу; когда же тотъ ушелъ, сталъ неторопливо, методически готовиться идти въ Арнакъ. Не мало времени онъ употребилъ на то, чтобы хорошенько спрятать подъ своей мѣховой «парка» револьверъ въ кобурѣ. Покончивъ съ этимъ дѣломъ, Джорданъ вынулъ изъ ящика своего письменнаго стола сафьяновый футляръ, а изъ него досталъ фотографическую карточку Елены Соусвикъ и долго всматривался въ красивыя черты этой привлекательной, бѣлокурой дѣвушки. Позволивъ себѣ непривычную роскошь — глубокій, сильный вздохъ, онъ спряталъ карточку на прежнее мѣсто и отправился въ Арнакъ.
Джорданъ не торопясь прошелъ сперва по одной, а потомъ по другой сторонѣ единственной улицы этого поселка. Онъ заходилъ въ каждый баръ, въ каждый шинокъ, въ каждый складъ и магазинъ; вообще, показался вездѣ, гдѣ обыкновенно появлялись новоприбывшіе, вмѣшивался и въ каждую толпу. Нѣкоторымъ встрѣчнымъ онъ сдержа но кланялся, не разговаривалъ же ни съ кѣмъ.
Никто изъ жителей Арнака не выказалъ ни малѣйшаго любопытства, но Джорданъ отлично видѣлъ, что внимательные взгляды отмѣчаютъ каждый его шагъ, каждое движеніе. Обойдя всѣ мѣста Арнака, гдѣ обычно бывали новоприбывшіе, онъ опять громко вздохнулъ и отправился обратно къ себѣ.
Короткій зимній день окончился; войдя въ свою темную комнату, Джорданъ зажегъ стоявшія на столѣ три свѣчи, повернулся къ плитѣ, чтобы начать приготовленія къ ужину, и уви дѣлъ направленный на него револьверъ. Несмотря на полную неожидан ность, ни одинъ мускулъ не дрогнулъ въ его лицѣ.
