Капелло вздохнулъ съ облегченіемъ.
— Вотъ видите, ваше высочество, видите, — началъ онъ.
— Тише! — нетерпѣливо воскликнулъ герцогъ и, обращаясь снова къ Синибальди, сказалъ — Синьоръ, мнѣ невыразимо прискорбно, что моя стража такъ грубо обошлась съ вами, но вы не можете не согласиться, что до вашего показанія рѣшительно все говорило противъ. Увѣренъ поэтому, что вы постараетесь оправдать насъ передъ Свѣтлѣйшей Республикой за неучтивое обращеніе съ ея представителемъ. Считаю нужнымъ прибавить, что будь на вашемъ мѣстѣ кто-либо другой, я не такъ-бы легко повѣрилъ данному вами объясненію и потребовалъ бы, чтобы мнѣ назвали имена тѣхъ, кто участвовалъ въ заговорѣ.
— Былъ бы радъ сообщить ихъ имена вашему высочеству, но я связанъ клятвой, — отвѣчалъ Синибальди.
— Я прекрасно понимаю васъ, а потому, синьоръ, не рѣшаюсь предложить вамъ ни одного вопроса, на который вы не могли бы отвѣтить. Забудемъ же этотъ несчастный инцидентъ. Приготовить мѣсто для принца Синибальди… рядомъ со мной! Садитесь, синьоръ, позвольте мнѣ быть истымъ хозяиномъ и хоть сколько-нибудь вознаградить васъ за грубое обращеніе, которое вы претерпѣли въ нашемъ городѣ. Вотъ вино… Оно само по себѣ можетъ быть нѣкоторымъ вознагражденіемъ. Въ каждомъ флаконѣ его — южное Тосканское лѣто.
Съ трудомъ вѣря тому, что ему такѣ легко удалось выкарабкаться изъ опаснаго положенія, и думая, что все это сонъ, Синибальди опустился въ кресло, поставленное для него рядомъ съ герцогомъ. Все кругомъ заговорило, зашумѣло; призвали гаеровъ, которые разыграли передъ обществомъ веселое комическое представленіе, и вечеръ закончился полнымъ весельемъ. Цезарь Борджіа, какъ любезный хозяинъ, окончательно обворожилъ венеціанскаго принца, ибо трудно было найти другого человѣка, который могъ бы превзойти герцога изысканной вѣжливостью и любезностью.
Но несмотря на то, что Цезарь смѣялся и шутилъ, онъ не переставалъ думать о заговорѣ и о томъ, какъ далеко можетъ зайти въ этомъ случаѣ Свѣтлѣйшая Республика, и въ какой мѣрѣ уполномочила она Синибальди участвовать въ этомъ заговорѣ. Венеція на каждомъ шагу и всѣми способами выказывала ему свое недоброжелательство; она снабжала его враговъ оружіемъ и деньгами; съ помощью интригъ и злословія пыталась поссорить его съ Франціей и Испаніей. Не былъ ли Синибальди и въ этомъ дѣлѣ агентомъ Республики? Герцогъ понималъ, что ему необходимо быть осторожнымъ. — Онъ долженъ сдержать слово, данное женѣ Синибальди, а между тѣмъ онъ долженъ наказать его и захватить его соучастниковъ, чтобы обезсилить заговоръ. И все это необходимо устроить такимъ образомъ, чтобы не дать Венеціи ни малѣйшаго повода для неудовольствія, не забывая при этомъ, что нѣтъ никого, кто могъ бы опровергнуть разсказъ Синибальди, ибо Граціани, единственный человѣкъ, которому была извѣстна истина, находился въ безсознательномъ состояніи и врядъ ли останется въ живыхъ.
