Въ дни переходовъ оба матроса «Феніи» бывали наверху, и Іости могъ лежать, сколько ему было угодно въ своей койкѣ, подвѣшенной подъ скрипучіе и черные палубные бимсы. Сегодня же наразсвѣтѣ, какъ и всегда въ такихъ случаяхъ, — едва застилало, оба матроса завалились спать, приказавъ Іости «стеречь погоду».
Но вдругъ капитанъ всталъ, выпрямился и сдѣлалъ шагъ къ самому борту. Минуту длилось молчаніе. Потомъ Киріаненъ, не оборачиваясь, окликнулъ юнгу:
— Ей, Іости, подойди сюда… Смотри, малышъ… — Онъ повернулъ юнгу за плечи, — видишь ты тамъ что-нибудь… Лѣвѣе, еще… да, да… У тебя глаза молодые и должны быть острѣе!
Юнга всмотрѣлся. На сѣромъ неподвижномъ фонѣ воды, — близко ли, далеко ли, трудно было сказать, — что-то чернѣло.
— Какіе-то пятнышки, капитанъ..
— Сколько?
— Три… четыре…
— Это не люди, Іости?..
— Не знаю, капитанъ…
Киріаненъ совсѣмъ наклонился впередъ.
— Бѣги, малышъ, принеси изъ каюты бинокль…
А, пока юнга бѣгалъ за биноклемъ, — капитанъ не отрывалъ глазъ отъ чернѣвшихъ вдали на водѣ точекъ…
Капитану достаточно было лишь поднести бинокль къ глазамъ.
— Это люди, Іости, — сказалъ онъ взволнованнымъ голосомъ. — Разбуди Акселя и Рудакова…
Черезъ минуту оба матроса уже были на палубѣ. Аксель — стройный бѣлокурый финнъ съ твердыми чертами узкаго лица, и Рудаковъ — олонецъ, большой, нескладный и очень сильный.
— И вѣрно, люди…
— Мнѣ кажется, ихъ четверо…
— Нѣтъ, больше… пока трудно сосчитать.
— Что же будешь дѣлать, капитанъ? Вѣтеръ упалъ.
— Спустимъ лодку, — коротко отвѣтилъ Киріаненъ, — мы ихъ спасемъ…
Рудаковъ молча полѣзъ на корму, гдѣ была подвѣшена лодка.
— Ихъ можетъ быть больше, чѣмъ мы думали. Лодка всѣхъ не подниметъ. Пусть ѣдетъ одинъ Рудаковъ, — распоряжался капитанъ.
Безшумно разрѣзая неподвижную массу сѣрой воды, лодка, съ темной фигурой матроса на веслахъ, медленно отдѣлялась отъ борта.
Не отрываясь отъ гребни, Рудаковъ раза два вскидывалъ глаза на шхуну, казавшуюся теперь, при блѣдномъ свѣтѣ спрятаннаго въ туманѣ солнца, изящнѣе, воздушнѣе, — и на четыре силуэта моряковъ, столпившихся въ ожиданіи у борта на кормѣ.
II.
Шестеро мокрыхъ, измученныхъ и трясущихся отъ холода и волненія людей сидѣли сбившись въ кучу прямо на палубѣ «Феніи» около люка кухни, изъ котораго тянулась струя теплаго воздуха.
Аксель, Рудаковъ, Іости и поваръ собрали все, что могли, чтобы переодѣть спасенныхъ въ сухое платье. Но тѣ не спѣшили; они наслаждались безопасностью, покоемъ и теплотой, струившейся изъ люка.
