Как я? Не поднимусь завтра для испытаний.
— Позаботьтесь, — услышала я голос войда, а после уже явно мне адресованное, словно мысли подслушал: — Не желая науки, не стоило и приходить.
Стало быть, поднимусь я завтра. Поднимусь и снова с рассветом на крыльцо выйду.
— Больно! Больно же!
— Тише, иначе сейчас весь дом сюда сбежится.
— Севре-ен.
— Не плачь. Позже легче будет. У тебя мышцы окаменели. Сейчас разомнем, завтра хоть с постели поднимешься.
— Я до завтра не доживу.
— Доживешь. У Бренна все доживают. Науку он крепко вгоняет, но дальше предела не гнет. Когда нас с Сизаром взялся обучать, он не в поле миражи создавал, он нас в реальные скалы закидывал. А там если сорвешься, то не в снег упадешь. Тебя, считай, жалеет.
— А-а-а!
— Севрен, дай я.
Снежный князь попытался оттолкнуть друга, который, притиснув меня к лавке, старательно разминал каждую мышцу, заставляя почувствовать, что вовсе не одна голова без тела у меня осталась.
— Да тебя уж пускал.
Сизоволосый оттеснил настойчивого мага и продолжил меня гнуть и до костей проминать. Сизар только хмыкнул. Он и правда первый меня в комнату внес и на лавку уложил, а после начал плечи, спину массировать, но вот его прикосновения от Севреновых очень отличались, они дрожь по телу вызывали, а натяжение мышц не больно ослабляли. В итоге второй маг его в сторону оттолкнул и сам мной занялся.
— Не тот массаж ей сейчас нужен.
— Ай!
Я снова не удержалась и громко вскрикнула, а в ответ строгий голос пышнотелой красавицы услышала, сурово спросившей:
— Вы чего тут с чародейкой творите, бесстыдники? Криком на весь дом кричит. Вот я вас половником сейчас…
Громкий стук и звон, словно кто-то ловкий от удара увернулся, а половник в стену ударился.
— Остынь, Белонега, помогаем ей, не видишь?
В ответ почему-то только тишина раздалась, а Севрен сказал:
— Разморозь, Сизар.
— Ну, князь! — И новый стук.
— Нега, не в настроении я шутки шутить, еще раз замахнешься, тут до вечера простоишь.
— Еще и грозит! Ты погляди! А ну как вечером поставлю тебе пустую миску на стол, будешь знать!
— А половником махать направо и налево, не разобравшись толком, в самый раз?
— Довольно вам! — Севрен прикрикнул, а после отклонился, позволяя за собой разглядеть на лавке меня. — Погляди, все с чародейкой в порядке… почти. Бренн в ученицы взял, потому и вид такой.
— Что, сам? — ахнула красавица, уронив свой незаменимый половник.
— Сам, — вздохнули оба князя.
— Вот же ты бедная, — присела возле меня женщина, — вот же не повезло тебе, голубушке. Он ведь все соки из тебя вытянет. Князя надо было просить, да хоть того же Сизара, он пусть непутевый, но тебя бы пожалел. Войд у нас жалости не ведает к ученикам. То-то кричишь. Я еще помню, как муж мой волком выл после собственных учений, говорит, еле выжил тогда.
