Я в удивлении на провожатого оглянулась, а он опять широко улыбнулся.
— Увидала? И снова молодец. А все потому, что дар у тебя есть. Неодаренным только поле да холм заметны будут. Крепость вряд ли углядят, а уж людей тем более. — И потом вдруг, приложив ладони ко рту, громко крикнул: — Бренн! Она сама нашла, я только следом ступал, ты видел?
— Видел, — ровно сбоку прозвучало, а я так взметнулась от неожиданности, что едва не свалилась в сугроб. Сердце-то как зашлось от радости, голос узнав, и так легко мигом стало, так свободно дышать, как если бы с моей спины сняли целый тюк муки, тяжелый и к земле клонящий. Вот несла я его, несла, а после скинула и освободилась.
Повернула голову, увидала Его.
— Отыскала? — спросил. — И зачем?
Спрашивает еще! Да хотя бы затем, что теперь занозы в груди не ощущала, что в его присутствии тоска исчезла, и стало мне бесконечно легко и радостно. Только говорить того я не решилась, смутилась от всех этих чувств, а народ кругом уж прибывал. Выходили из крепости, ниже спускались, вокруг нас вставали послушать и на меня поглядеть. Я сразу себя среди них диковинкой почувствовала. Были кругом лица с ясными глазами, белокожие, светловолосые, со всеми снежными оттенками кудрей, я ж со своей медовой копной точно огоньком гляделась, даже глаза холодной прозрачной красотой не блистали, а на кончиках темных ресниц не сверкали снежинки, и не вились морозные узоры ни по рукам, ни по щекам. На меня здесь не было похожих, хоть женщины и присутствовали. Их оказалось меньше, чем мужчин, и они тоже смотрели с большим любопытством.
— Так учиться же! — весело ответил за оробевшую меня провожатый. Я до сих пор его имя помнила, Сизаром звали.
Оттого что были среди всех знакомые лица, чуточку менее страшно становилось. Вон там за спинами прятался любопытный мальчишка, который хотел, чтобы я осталась сказки рассказывать, а рядом с тем, на кого во второй раз глаза поднять боялась, стоял сизоволосый Севрен.
— Подсказки свои заканчивай, иначе обратно пойдешь, — не зло, скорее с насмешкой ответил Сизару снежноволосый великан.
— Куда обратно? — возмутился тот.
— На опушку следующего ученика ждать.
— Я лучше здесь тихонько постою, — очень быстро ответил Сизар, от волнения взлохматив платиновые кудри, и мигом притворился такой же ледяной статуей, какую я на поляне встретила.
— Так зачем? — Это уже снова меня спросили.
— Я… — откашлялась, попутно храбрости набираясь, — из дома пошла за звездой. Даром владеть не умею.
