Глава 2
ОБ ОДНОМ ВЫБОРЕ ИЗ ТРЕХ
В себя меня привела рука, наглая такая ручища, которая платье поглаживала. И ведь точно не замечательную сверкающую материю на ощупь пробовала, а скорее меня ощупывала. Глаза как-то мигом распахнулись, и я возмущенно на эту лапищу уставилась.
— Очнулась? — улыбнулся кудрявый, а пальцем знай ведет себе по рисунку на груди.
— Пробудилась, — пробурчала в ответ. Вот от такой наглости непомерной и пробудилась.
— Стало быть, расстанемся вот-вот? А я еще не налюбовался.
Улыбнулся широко и снова глаза на грудь скосил.
Бывают же такие счастливые наглецы, которых хоть хмурым взглядом одаривай, хоть прямо говори, а улыбка не померкнет, еще шире сделается.
— Нечем там любоваться, платье как платье.
— А я и не на платье смотрю. — И головы не отворачивает, и смотрит, разве что не раздевает. — Не холодно тебе?
Да под таким взором, даже если холодно, мигом согреешься. А у меня еще и магия.
— Тепло, — снова пробурчала, повела плечами и уселась на лавке. — Где остальные?
— А кого тебе еще надо, когда я здесь?
Вот же!
— Того, кто меня обещал домой отнести. Если он не передумал.
— Как же, передумает, — искренне вздохнул блондин и даже улыбаться перестал. Посерьезнел вмиг и вдруг чуть ближе ко мне наклонился и совсем тихо сказал: — Ты только зеленую не бери, когда предложит.
— Что?
Вот совсем смысла не уловила. Правда, и пояснений дождаться не успела. Дверь бухнула о стену, и заявился тот, с сизыми волосами. Пора бы и самой их имена узнать. А с другой стороны, коли не называются и обратно отсылают, на что их выспрашивать?
— О, очнулась, — заметил вновь прибывший и, обернувшись, закричал: — Бренн!
— Ну чего ты заявился, Севрен? — поморщился тот, кто рядом со мной сидел. — Только очнулась, а ты уже призываешь. За дверью, что ли, дежурил?
— Знаю я тебя, Сизар. И пяти минут достанет голову вскружить, пускай лучше ступает, да сердце девичье после ни о чем не болит.
Необычные они здесь какие. Не спросят, от какой жизни меня к дереву привязали и в лесу оставили, ни об остальном. Вот звала, пришли. Спасли, значит, будь тому рада. С остальным не обещались. И не буду упрашивать. Еще не хватало себя здесь большей приживалкой чувствовать, чем в доме отца. Нет так нет. Даже отвернулась от них. И честно, не ощутила приближения, а потому вздрогнула, когда над головой прозвучало:
— Ну, идем.
Стоял передо мной тот великан со снежными волосами и ладонь протягивал. Высокий какой, особенно когда вот так нависает. Двое других, как оказалось, уже у двери топтались. Один с грустью поглядывал, другой вроде с состраданием, только этот третий равнодушно смотрел. Но о его глазах ледяных я уж рассказывала.
