— Мальчики, вы что-то хотели? — поинтересовался Руфус.
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил Морган.
— Чувствую, что помолодел лет на десять, — улыбнулся Руфус. — В чем дело, сынок? Ты выглядишь...
— Нет, нет, все в порядке. — Билл убрал с лица хмурое выражение.
— Почти забыл, как ты выглядишь. Мы с Питом хотели узнать...
— Ну тогда поторопитесь. Я хочу спать. Я быстро расту, вы же знаете. Так что мне нужен сон.
И он засмеялся снова, но старческого карканья уже не было слышно.
Билл поспешно вышел.
— Вы растете, все верно, — сказал Морган. — И на это требуется энергия. У вас был хороший день?
— Прекрасный. Собираешься меня от чего-нибудь отучить нынче вечером?
— Не совсем так, — улыбнулся Морган. — Я хочу, чтобы вы немного... поразмышляли. После того, как Билл закончит.
Руфус кивнул.
— А что у тебя под мышкой? Рамка кажется знакомой. Я знаю это фото?
Морган машинально взглянул на фотографию, которую держал лицевой стороной к себе. В этот момент в спальню вошел Билл вместе с сиделкой, увидел яркий, лукавый взгляд старика, и Морган опустил глаза.
— Нет, — сказал он. — Вы его не знаете.
Рука Билла немного тряслась. Шприц, который он нес иглой вверх, дрожал так, что капля, выступившая на кончике, скатилась вниз.
— Спокойно, — сказал Руфус. — Ты из-за чего-то нервничаешь, сынок?
Билл старательно избегал взгляда Моргана.
— Нет. Дай мне руку, отец.
После того, как сиделка ушла, Морган вытащил из кармана огарок свечи и поставил на прикроватный столик Руфуса.
— Выключи ночник, — сказал он Биллу, поднеся зажженную спичку к фитилю.
В темноте расцвело желтое пламя.
— Гипноз, — прищурившись, сказал Руфус.
— Нет, пока еще нет. Я просто хочу поговорить. Смотрите на пламя, вот и все.
— Это же и есть гипноз, — настаивал Руфус, будто собираясь спорить и дальше.
— Это делает вас более восприимчивым к рекомендациям. Ваш разум должен быть освобожден, чтобы вы могли... увидеть... время.
— Гм-м.
— Не то, чтобы увидеть, скорее, почувствовать его. Осознать его, как нечто материальное.
— Но это не так, — возразил Руфус.
— Безумный Шляпник умел так делать.
— Ага. И вспомни, что с ним случилось.
— Я помню, — усмехнулся Морган. — Всегда пять часов вечера. Вам не нужно волноваться. Мы через это уже проходили, как вы знаете.
— Знаю, что вы так говорили. Я не обязан помнить все сам.
Голос Руфуса едва заметно смягчился. Его взгляд был прикован к пламени, а в глазах отражались миниатюрные огоньки.
— Да. Вы никогда не вспомните. Об этом вы тоже забудете. Я разговариваю с той частью вашего разума, что лежит под поверхностью, в глубине. Вся работа идет там, в тишине, и, как и содержимое шприцов, втайне изменяет ваше тело. Вы слушаете, Руфус?
