— Руфус — морская свинка, — сказал он. — А морские свинки известны своей самоотверженностью. Мы работаем ради следующих поколений и сияния славы, поскольку мы сами скоро умрем. Ты хотел, чтобы я сказал это? В чем дело, Билл? Раньше ты никогда не был щепетильным.
Билл снова пошел в дальний конец комнаты, шагая так быстро, словно хотел добраться туда прежде, чем передумает. Когда он вернулся, в руке у него была фотография в рамке.
— Вот, посмотри. — Билл небрежно протянул фотографию.
Морган поставил чашку и, прищурившись, поднес фотографию к свету.
— Это отец десять лет назад, — сообщил Билл. — Тогда ему было шестьдесят.
В тишине Морган долго и пристально смотрел на фотографию. Было слышно, как наверху скрипела резная кровать, когда Руфус Уэстерфилд ворочался на ней. Сейчас движения давались ему легче, чем месяц назад, когда ему было далеко за семьдесят. Для старого Руфуса время шло вспять. Ему уже снова было почти шестьдесят.
Морган опустил фотографию и посмотрел на Билла.
— Я понял, что ты имеешь виду, — неторопливо сказал он. — Это уже другой человек.
Биологическое время — странная, обманчивая штука. Это не причуда воображения, делающая год бесконечным для ребенка, но коротким для деда. Для ребенка пяти лет, год длится очень долго, потому что это пятая часть его жизни. Для пятидесятилетнего — это всего лишь одна пятидесятая. И дело не только в ощущениях. Биологическое время неразрывно связано с физическим состоянием человека, нечто вроде обратного отношения. В молодости все процессы в организме протекают гораздо быстрее, а течение времени кажется медленным. Во время беременности, зародыш проходит через миллионы лет эволюции. За первые десять лет человек изменяется так же, как за последующие пятьдесят. Молодой организм быстро залечивает раны, а у стариков они иногда вообще не заживают. Доктор ду Ной в своей работе «Биологическое время» еще глубже погружается в загадки молодости и возраста, рассуждая о том, что время течет для каждого по—своему.
Руфус Уэстерфилд медленно нащупывал путь назад по своему времени.
Еще один экспериментатор, на этот раз доктор Франсуа, изложил нить размышлений, которой придерживался, словно Тезей, выбирающийся из лабиринта, где обитал Минотавр. Доктор Франсуа обучил подопытных нажимать телеграфный ключ в обычном состоянии триста раз в минуту. Затем применял жару и холод, аккуратно, чтобы не отвлекать подопытных. Оказалось, что тепло укорачивает восприятие времени. Ключ стучал чаще. Говоря академически, в тепле они старели быстрее. В холоде время шло медленнее, как в долгие дни молодости.
