Стоя в темноте, они молча ждали, но сообщение оказалось в точности таким, как и в письме Банди.
— Видишь? — сказал Банди. — Нельзя изменить будущее. Идем вниз. Тут нас могут заметить.
В полночь Банди отложил карты и пошел за пальто.
— Я улетаю на пару дней во Флориду, — сказал он. — Веди себя хорошо, пока меня нет. И продолжай записывать новости.
— Конечно, — тупо сказал Джонни. — Конечно.
На следующий день разразилась катастрофа.
Генслер, в зловонном облаке ревеня, велел Джонни убраться в подвале.
— И убери оттуда свое радиоприемник, — выпалил он. — Он жрет слишком много электричества.
— Н-но, я заплачу за это...
— Не спорь, — потребовал Генслер. — Просто убери его оттуда.
У Джонни скрутило желудок.
— Послушайте, мистер Генслер, — отчаянно сказал он. — Мне только-только удалось собрать его. Я не смогу повторить это дома. Если я перенесу радио, оно перестанет работать!
— Вот и отлично! — заявил Генслер. — Возможно, тогда ты будешь уделять больше внимания работе.
Весь день Джонни бродил, как в тумане. Он думал было отправить Банди телеграмму, но не знал, где именно тот во Флориде. Джонни знал, что Банди обвинит его в том, что он сломал радио. И еще Джонни был уверен, что не сможет собрать радиоприемник дома, чтобы прослушать завтрашние новости.
Надеясь на чудо, всю ночь он слушал выпуски новостей. Могло помочь лишь одно. Начались заключительные заезды на автодроме в Индианаполисе, и Номер Семь выиграл главный приз. Номер Семь.
Джонни провел бессонную ночь. На следующий день он опоздал на работу, но сумел раздобыть три сотни долларов, погрязнув в долгах на следующие три сотни лет.
Генслер был в ярости.
— Кредиторские конторы звонят мне все утро. Боже правый, Дрейк, что собираешься делать?
— Я хочу купить этот магазин, — сказал Джонни.
—Купить... что? Ты спятил!
— Послушайте. За сколько вы продадите свой бизнес?
Генслер ответил.
— Ну, предположим, как вариант, завтра я дам вам шесть сотен, а остальное... гм... через тридцать дней.
— Ты не достанешь остальное за тридцать дней, — сказал Генслер. — А я уж точно не верну тебе эти шесть сотен.
Жадность восторжествовала, и Джонни получил согласие. Прошло несколько дней. Банди не возвращался. Тридцатидневный срок неумолимо подходил к концу. А Джонни ни на секунду не отходил от радио.
Новости с ипподрома «Санта Анита» чуть было не опоздали. У Джонни не было капитала. Он выпрашивал, занимал, во всем себя ограничивал, ставил по доллару там, по пять тут. Ставил на бейсбол, регаты, гольф, теннис, бокс, рестлинг и на прыжки лягушек, соревнование между которыми проходило на ежегодном фестивале в Калаверасе. И, разумеется, неизменно выигрывал. Но, даже увеличивая свои доходы в геометрической прогрессии, нужная сумма набиралась с пугающей медлительностью.
