Но Трорин не спешил ослаблять хватку, а может и не мог больше. Я находился на максимально возможном расстоянии от своего надсмотрщика. Если поводок оборвется – я умру. Или, по крайней мере, буду в состоянии очень близком к этому. Думай, голова дубовая, что можно сделать? Варианты всегда есть.
Первый и самый очевидный, усилить себя. Перебороть силу ошейника. Знал бы я рисунок усиления – без проблем его использовал. Но выводить его с нуля сейчас не вариант. Значит, нужно идти другим путем. Что я знаю о ошейнике? Он из метеоритной стали, тверже, чем инструменты у кузнеца. Он не снимется, пока я не выплачу долг Длани, который определили демоны. То есть не выплачу никогда, и его не сниму. Но в первую очередь он магический.
Пусть он в себе совмещает несколько школ магии и кристаллы из крови синего дракона, но управляться он может только школой Души. Только в ней есть аспект Власти, через который идут приказы. А главный параметр власти – это сила Связи. То, чем пользуются демоны для управления толпами людей и воинов.
Я морф. В моем источнике достаточно демонического. Больше двадцати процентов. И десять из них я пожертвовал, чтобы усилить Связь со своими рабынями Души. Чтобы увеличить максимальное расстояние между нами. Вывод? Тот же способ можно использовать и для ошейника. Но придется пойти на немыслимое. Придется принять его как часть себя.
Не обречет ли это меня на вечное рабство? Хотя, учитывая особенности заключения, оно и так мне грозит. Боятся нечего, худшее уже произошло. Дальше должно быть только лучше. Я хочу жить. Мне нужно выйти через эти ворота. Я должен принять свой ошейник как магический предмет. Принять.
«Внимание! Несанкционированная попытка активации внутреннего соединения. Разрешить операцию по подключению к внутренним системам?»
«Да!» – не успел я ответить, как боль захлестнула меня с головой. От позвоночника к полоске на шее будто тянулись нити до этого тонкие, а сейчас крепнущие с каждой секундой. Руны на ошейнике засветились так, что люди, и так посматривающие на меня с опаской, попятились. Зрелище должно быть было не для слабонервных.
Зато, когда боль отступила, я больше не чувствовал натяжения. Слабость – да. Она никуда не делась. Но теперь я мог с уверенностью сказать, что могу отойти на любое расстояние от надсмотрщика, пока он не задумает меня одернуть. Я добровольно дал врагу еще больший контроль над собой. Но я это использую по максимуму.
Не мешкая ни секунды, я бросился по следам Дриады. Чувство близости к цели не покидало меня, даже когда пришлось пробираться по узкой тропке в чащу. Вот бы где мне одежка пригодилась безусловно. Ветки били по голому торсу, оставляя неглубокие царапины. Но это меня не остановило. Когда до цели было метров сто по ощущениям, в чащобе раздались жалобные крики.
