Вчера они не пошли ни в какой ресторан. Валерий пригласил Веру в свой кабинет и, чуть смущаясь, выставил на низкий столик бутылку настоящего французского шампанского. Травникова сбегала в приемную и принесла высокие тонкие фужеры.
Они расположились в глубоких креслах. Круглая стена огромного кабинета, вся в высоких окнах, по всей своей протяженности была уставлена всевозможными растениями, что делало эту часть кабинета похожей на тропический сад. Где-то в этих кабинетных зарослях даже журчал фонтанчик. Над креслами нависали широкие листья пальм, в замаскированных мхом кадках цвели и источали приторные ароматы диковинные цветы. Совсем недавно эти джунгли с электрическим фонтанчиком и мягкой мебелью в кустах казались Вере Травниковой жутким мещанством с претензией на аристократизм. Вчера, сидя там с Валерием, она нашла этот сад очень милым, очаровательным уголком.
Валерий не был настойчивым ухажером. Весь вечер они проговорили. Обо всем и ни о чем. О живописи, о музыке, о бизнесе и политике. Посплетничали о сотрудниках фирмы, помечтали о новом офисном здании.
Вера совсем забылась, шампанское ударило ей в голову, и она представила себя не секретаршей, а полноправной совладелицей того, что видела каждый день вокруг, такой же, как Валерий Беловский. Они не заметили, как перешли на «ты». Вернее, это Вера перешла, он и прежде так к ней обращался, используя «вы» в ее адрес только в присутствии деловых партнеров.
— Мне так хорошо с тобой, Вера, — сказал он ей вчера. — Ты такая умная, такая очаровательная. Именно такую женщину, как ты, я всегда хотел видеть своей женой.
— Правда? — она постаралась хитро и недоверчиво улыбнуться, но губы дрожали от волнения.
— Правда, — мягко ответил он. Его тихий глубокий голос завораживал Веру. — Теперь, когда я стал старше и мудрее, я понимаю, что всю жизнь искал именно такую женщину, как ты. Такую, которой мог бы любоваться и восхищаться, которую мог бы не только любить, но и уважать. И это, на мой взгляд, неизмеримо важнее, чем просто любовь. Я искал женщину, которая стала бы мне помощницей, соратницей, посвятила бы мне себя всю… Ты именно такая, Вера. Ты воплощение моей мечты.
От его слов и шампанского, от тепла его ладони, в которой он держал ее руку, Вера таяла, как масло на сковородке.
