– Ой, я вижу, вы тут совсем замерзли! Холодно-то как! Извините, пожалуйста. Разговор хоть и пустяковый, но затянулся надолго.
В ответ раздались мелодичные трели:
– Нет-нет-нет. Что вы! Мне совсем не холодно. Что вы!
Рэсэн вытащил очередную сигарету, но прикуривать не спешил, просто смотрел на нее. Хан прав. Не следовало браться за это дело. Планировщики не нанимают киллеров первого класса для убийств, которые должны произвести сенсацию. На такую роль берут в основном или убийц, уже отработавших свое, или желторотых новичков, которые после армейской службы лишь недавно оказались в мире киллеров. После того как о политическом характере убийства раструбит пресса, полиция бросается на поиски снайпера. Их интересует лишь тот, кто стрелял. Они заблуждаются, считая, что убийство будет раскрыто, стоит только найти стрелявшего. Но если хорошенько подумать, то кто стрелял – совершенно неважно. Напротив, это самое несущественное в политическом убийстве. Суть вопроса не в том, кто стрелял, а в том, кто стоит за снайпером. Однако в долгой истории политических убийств еще не было случая, чтобы имена заказчиков стали известны.
Люди верят, что президента Кеннеди убил Освальд. Но как простофиля, подобный Освальду, мог убить президента? Пока СМИ и полиция напряженно возились с Освальдом, могущественные лица, стоявшие за ним, и планировщики убийства неслышно разошлись кто куда, укрылись в своих уютных домах. Развалившись в кресле, они попивают шампанское, глядя новости. Когда по плану через несколько дней другой наемный убийца третьего класса уберет марионетку Освальда, на лицах полицейских появится удивленное выражение: “Убито главное действующее лицо, и нам больше нечего делать”. И потихоньку свернут расследование. Жизнь – комедия во многих своих проявлениях. Полиции достаточно найти стрелка, а планировщикам убийства достаточно убрать его.
Допустим, полицейские нашли снайпера и допрашивают его, пытают. Этот недотепа нажал на спусковой крючок, не вникая в причины убийства, а теперь благодаря прессе оказался в центре всеобщего внимания, да с такой скоростью, с какой пуля вылетела из его ствола. Люди, знающие его, потрясены – разве способен он на столь ужасное злодеяние? Пресса принимается рыться в его жизни, находит нечто, в действительности не имеющее никакого отношения к происшедшему, и репортеры составляют из найденного мозаику, лепя из убийцы-простачка легенду. Но вот что интересно: сам стрелок практически ничего не знает о происходящем. Он может даже не осознавать того, что натворил. Зачем, спрашивается, планировщикам передавать ничтожным наемникам важную информацию? Планировщики – неважно, в какой стране, в каком веке они орудуют, – говорят убийце одно и то же: “Тебе не надо думать. Тебе надо лишь нажать на спусковой крючок”.
