– Да, будет большой удачей.
– Однако если вы, дядюшка, умрете, то кто кремирует ваше тело?
Вопрос Рэсэна привел Мохнатого в замешательство.
– И то правда. Как-то не задумывался об этом.
Ссыпав кости в металлическую ступу, Мохнатый начал их толочь. Он измельчал останки тщательно, осторожно растирал в пыль, следя, чтобы ни крошки не вылетало из ступы. Лоб покрылся капельками пота. Казалось, что кости уже обратились в муку, однако Мохнатый запускал руки в ступу, перебирал прах и, если попадались твердые частицы, снова брался за пестик.
Лишь минут через двадцать Мохнатый осторожно пересыпал прах в погребальную урну – кленовый короб, закрыл крышку, поставил короб на белый платок, связал концы крест-накрест и передал узел Рэсэну. Даже через стенки короба ощущалось тепло, идущее от праха старика и его собаки. Рэсэн поставил урну на кресло рядом с собой, достал из кармана конверт с деньгами и отдал Мохнатому. Тот вынул пачку банкнот и два раза тщательно пересчитал.
– Кассовый чек или расписка для налоговой не нужна? – ухмыльнулся Мохнатый.
– И это у вас шуткой зовется? – откликнулся Рэсэн.
– Заглядывай почаще. Тогда и мы заживем веселее. В последнее время вообще нет работы, хоть сдохни.
Мохнатый не уставал изображать страдальца. Рэсэн слабо улыбнулся ему, включил зажигание. Над горным отрогом поднималось солнце. Лучи коснулись лица, и Рэсэн вдруг ощутил, как спало напряжение и вместе с тем закружилась голова. Он положил руку на лоб и прислонил голову к стеклу. Видя, что машина не трогается с места, Мохнатый подошел и постучал в окно.
– У тебя все нормально?
Вздрогнув, Рэсэн посмотрел на Мохнатого, глаза у него словно запали.
– Если устал, поспи немного здесь, а потом уж поедешь.
Мохнатый смотрел озабоченно. Рэсэн помотал головой.
– Нет, надо ехать.
Кивком показав, что он в порядке, Рэсэн опустил ручной тормоз и включил передачу. Машина медленно поползла вниз по лесной дороге, направляясь к государственной трассе, ведущей в Сеул. В зеркале заднего вида Мохнатый все махал вслед.
Конечно, здесь не могло быть никакой собаки.
Не тот склад характера у Старого Енота, чтобы держать собаку в одном месте с книгами. Название он дал библиотеке либо с целью поиздеваться над людьми, ходившими сюда, но совершенно не интересовавшимися никакими книгами, либо чтобы посмеяться над самим собой, шесть десятков лет управлявшим всегда пустующей библиотекой. А в подтверждение серьезности своего отношения к предназначению этого заведения Енот не поленился повесить у входа огромную вывеску “Собачья библиотека”. Большинство посетителей, впервые увидев название, испытывали недоумение и, не зная, как реагировать на странную шутку, покачивали головой, делано посмеивались или возмущались: “Вы только посмотрите! Что за дела? Почему «собачья»? Что за ерунда!”
