– Откуда мне знать, что у него в башке? Меня решил придушить или тебя надумал за шею схватить.
Тихо сидевший в углу Хан впервые подал голос:
– Давайте поднимем сумму за его поимку до ста миллионов. И тому, кто сообщит точную информацию о его местонахождении, тоже надо дать денег. Тогда быстрей шевелиться будут. Да и сыскари тоже засуетятся. Вот так, может, и поймаем.
– Деньги? Мы что, должны скинуться? – спросил мясник Чхве.
– Да вы что! Как это – скидываться, когда масштаб бизнеса у всех разный, а? Мое хозяйство все порушено, ущерб нешуточный! – недовольно сказал Минари Пак, пострадавший от нападения Чу, украдкой покосившись в сторону Хана.
– Деньги внесу я.
Хан сказал это не для того, чтобы выставить себя в лучшем свете, и не для того, чтобы показать, кто тут главный. Он словно бы хотел одного: чтобы это тоскливое собрание жалких людишек закончилось как можно скорее. Его высокомерное заявление дельцы из Пхучжу восприняли с недовольными физиономиями, однако про себя, конечно, вздохнули с облегчением.
– Говорят, желание помочь беднякам возникает в амбаре, полном зерна. Так и ты, Хан, – с язвительной усмешкой произнес Енот.
– Да что там! Мы не различаем людей и делами не считаемся, как и вы, наш почтенный господин. Лишь по вашему велению трудимся преданно, смиренно, усердно. – Хан вернул улыбку Еноту.
Как бы иронично это ни звучало, но с окончанием эпохи военных диктатур киллерский бизнес в Корее пошел в гору. До этого он сводился к тайным операциям, в которых были завязаны лишь несколько планировщиков и киллеры, прошедшие профессиональную подготовку в органах и армии, а также опытные и надежные наемники. Действовали они крайне скрытно. А операции были не столь масштабными, чтобы зваться бизнесом. Знавших об этом убийственном мире или имевших к нему какое-либо касательство было немного, и в услугах киллеров мало кто нуждался. Военные, если им требовалось устранить неугодного, обходились своими силами. Это было время невежества, безразличия и произвола, когда людей, мешавших властям, военные хватали на глазах у близких, запихивали в джип, отвозили в подвалы на горе Намсан, избивали до полусмерти и отпускали домой инвалидами. И никто пикнуть не смел. Поэтому ни военным, ни властям, что было суть одно и то же, не требовались никакие планировщики, чтобы организовать чью-то смерть.
Взлет киллерского бизнеса был связан с приходом к власти новой силы, которой захотелось придать своему правлению добродетельный вид. Представители новой власти выдвинули лозунг: “Уважаемые граждане, будьте спокойны. Мы не военные”, – и, очевидно, думали, что этим обманут народ. Но в какие бы новые одежды ни облачилась власть, сущность ее осталась прежней. Как сказал Дэн Сяопин, неважно, какого цвета кошка, черного или белого, повадки у всех кошек одинаковы.
