– Вы меня звали?
– Не то чтобы звали, – расцвел в улыбке Чонан. Девушка слегка покраснела. Белая блузка под черной жилеткой и черная юбка, подчеркивающая талию, очень шли ей.
– Принести вам еще кофе? – спросила она, преодолевая смущение.
– Будем премного благодарны. – И Чонан хохотнул.
Официантка забрала пустые чашки, и Чонан, проводив ее глазами, спросил:
– Как она тебе? Ничего, да?
– Снова за свое? Ни одну юбку не пропустишь. А как же твоя последняя любовь?
– Кто это?
– Да та, гнусавая.
Чонан поднял глаза к потолку, несколько секунд вспоминал и наконец фыркнул:
– А! А я-то гадаю, о ком ты. Когда это было-то! Тоже мне вспомнил античные времена.
– Если три месяца назад для тебя античность, то сейчас у нас что, будущее? Почему у тебя любовь даже месяца не длится?
– Это не моя вина. Видишь ли, у той девушки из носа капало, когда мы целовались.
На лице Чонана появилось несчастное выражение. Рэсэн глянул на него будто на умственно неполноценного и снова уткнулся в листки.
– Будешь с девушками так себя вести, потом раскаешься. Годы идут, так что пора бы прекратить разбрасываться, а начать копать один колодец, – сказал Рэсэн, глядя в бумаги.
– Главное, чтобы в колодце была вода. И что это вообще такое – копать только один колодец? Можно подумать, мы о нефтяной буровой говорим.
Рэсэн красной ручкой подчеркнул несколько странных пунктов. Листая бумаги, он хмурился, словно чего-то не понимал. Время от времени он вскидывал голову и смотрел на магазин напротив. Пока Рэсэн читал и подчеркивал, Чонан обиженно бурчал:
– Вот некоторые думают, что если любовь быстро проходит, то это ненастоящая любовь. Но это же предрассудки. Я по-настоящему любил всех своих девушек. Вот всех до единой любил. Но пути любви неисповедимы. Если хорошенько поразмыслить, то мой путь любви сплошь препятствия и страдания. И как ты вообще можешь судить меня, если сам ни разу не увязал в болоте страсти? Лишь тот, кто сам испытал боль от разлуки, что сродни лезвию твоего ножа, только тот может понять мою душу. Душу мужчины, который, расставшись с возлюбленной, ищет забытья в другой, чтобы залечить новой любовью раны от предыдущей, воспоминания о которой даже в вине не утопить, и они все ноют и ноют, не дают тебе покоя, так что хочется вырвать сердце из гру…
– Она врач? – прервал его излияния Рэсэн.
– Что? Эй, сколько раз тебе говорить! Сейчас моя любимая – медсестра.
Рэсэн смерил недобрым взглядом страдальца от любви и кивнул в сторону магазина. Лишь тогда Чонан понял, о ком он.
