Старый Енот заговорил:
– На самом древнем сохранившемся черепе человека имеется след от копья. Проституция и сутенерство – занятия более древние, нежели землепашество, а первое совершенное дело, как написано в Библии, – это убийство. Несколько тысяч лет человечество к чему-то стремилось, развивалось, но всегда с помощью войн. И цивилизация, и искусство, и религия, и даже мир – все добывалось посредством войны. Ты понимаешь, о чем я? Человек – животное. Представители этого вида с самого начала были созданы для того, чтобы убивать друг друга. Человеческое существо должно либо присосаться к убийцам, либо само стать убийцей. Так устроена жизнь. На апоптозе[7] мир до сих пор и держится. Это и есть истинная суть человеческого социума. Человечество с самого начала было таким и до сих пор таким остается. Наверное, и в будущем ничего не изменится. Потому как способа остановить этот процесс не найдено. Вот почему кто-то всегда должен быть сутенером, проституткой или наемным убийцей. Как бы смешно это ни звучало, без них Земля перестанет вращаться.
Замолчав, Старый Енот бросил окурок в ведро с водой.
– И как это связано с предложением убить Хана? Когда место освободится, его тут же кто-нибудь займет.
– Самое лучшее, если на место злодея сядет тот, кто достоин занять его. К тому же Хан точно куда более умный злодей, чем я.
– И вы собираетесь сидеть сложа руки и ждать, пока вас убьют? – Рэсэн прищурился.
– Умрет всего лишь колченогий калека, отживший свое. От того, что мы уничтожим Хана, ничего не изменится. Рано или поздно кто-то другой уберет меня.
Старый Енот поднялся, взял тряпку и наклонился за ведром, стоявшим у ног Рэсэна. Тот схватился за дужку, опередив его. Старик мягко шлепнул по пальцам Рэсэна, показывая, что все сделает сам. Рэсэн убрал руку. Старый Енот поднял ведро и медленно, сильно прихрамывая, направился к туалету. Провожая его взглядом, Рэсэн подумал, что старик похож на канатоходца, который идет по натянутой проволоке, с трудом сохраняя равновесие.
Она работала в круглосуточном магазине. Каждого покупателя встречала громким “Добро пожаловать!”, а затем бойким “Чего желаете?” и даже позволяла себе “О, я тоже люблю эти хрустяшки «Маттонсан»!”. Большинство покупателей ее игнорировали. Но ей было все равно, она улыбалась, шутила и, с подчеркнутой любезностью принимая товар, энергично выстукивала на калькуляторе. Когда покупателей не было, она с кем-то бесконечно болтала по телефону или наводила порядок, переставляла товары на полках. Болтала и убирала, убирала и болтала. Она походила на ребенка с синдромом гиперактивности.
