Он энергично мотнул головой и подлил ещё. Слишком грубо и беззастенчиво. Для первой осады весьма бездарно. Или это уже вторая? Сначала мне дали понять, что не рады видеть, потом дали по шее. Теперь вот пытаются подпоить. И пускай пытаются! Я отхлебнул вино и нашёл его довольно приятным. Похоже на ягодную настойку.
— У меня ведь есть племянник примерно вашего возраста. Талантливый молодой человек и, между прочим, увлекается виноделием. Но выбрал не ту сторону. Вы понимаете? — он опять наклонился и глубокомысленно уставился на меня, тесня животом стол и сдвигая посуду. — А? Не ту сторону. После заварушки ему, конечно, пришлось несладко. Ограниченные права. У многих сейчас проблемы с работой. Потому что чистка и, знаете, бдительность...
— Верно, — сухо сказал я, соображая, куда он клонит.
— Вот-вот. Бдительность. Да вы пейте!
— Я пью.
— В «Эдеме» можно жить, Коллер. Можно хорошо жить. Это райский сад. Иногда здесь поют ангелы. Если вы вдруг устанете от своей канцелярии...
— То обращусь к вам, — кажется, я начал его понимать. — Но скажите, господин Фриш...
— Просто Якоб...
— Ну нет, я так не могу. Скажите, Фриш, почему в пансионате почти нет женщин? Кроме, естественно, контингента. Санитары, и массажист, даже кухонные работники...
— Ну почему же, у нас в штате две санитарки. И, даже кажется, прачка. Видите ли, Коллер, часть персонала мы взяли в своё время из той же колонии, откуда приехал Польмахер. Вот вам и иллюстрация живительной силы труда. Ни одного срыва! На редкость слаженный коллектив. Ну, конечно, иногда не без трений — молодые парни, гормоны... Женский вопрос мы решаем отпуском в Грау. «Дочь лесника» и всё такое...
— Боюсь, это мне не подходит.
— Можете привезти свою девочку.
Он вдруг спохватился, что Афрани сидит рядом, и я спохватился тоже. Чёрт знает, как это получилось. Она таращилась на нас с неким ужасом — так ребёнок смотрит на бородатую женщину в ярмарочной палатке.
— Хох! — сказал Фриш, поощрительно глядя на неё и обращая ко мне совершенно трезвый, тяжёлый взгляд. — Многие вещи почти забыты и, действительно, лучше о них забыть. Но важно с водой не выплеснуть и ребёнка. Вы меня понимаете? Пейте же, Коллер. Вы всё-таки славный парень. Исключительно приятная сладость. Хох!
— Хох! — сказал я.
И звонко чокнулся с ним.
***
Оказалось, алые краски неба лишь предвещали грозу.
Буря разразилась не сразу. Я говорю «буря», потому что сила ветра, вырвавшегося из леса как воздушный пожар, превышала обычные показатели раз в пять, если не в десять. Сначала ничего не предвещало беды. Только в воздухе повисло ощутимое напряжение.
