В той импровизированной операционной они на какой-то момент оказались рядом. Хаген вспомнил тяжелую руку, отодвинувшую его от стола, словно игрушку. Оловянный солдатик. Его передёрнуло. «Кто-то прошёл по моей будущей могиле, — подумал он. — Мерзейшая поговорка».
— Холодно?
— Ничего.
Браслет на запястье тераписта имел неправильную форму. Неправильную, но узнаваемую. И вообще, это был не браслет.
— Часы, — сказал Кальт. — Самые обычные, механические. Разумеется, не работают. Я их коллекционирую. Вон те, на книжной полке, я сделал сам. Они тоже стоят, как видите.
— Вижу. А почему?
— Интересно, правда? Игроотдел ковыряется в «песочнице», пытаясь прочитать мысли умирающих солдат. Безрезультатно, конечно. Байден нашёл золотую жилу. Но лучше бы он нашёл ответ на вопрос, почему механические часы показывают нам не время, а циферблат.
Он резко встал и подошёл к окну.
— Известный вам партийный лозунг гласит: «Так было, так есть, так будет». У меня здесь немного другие лозунги. С персонального разрешения лидера, будьте уверены. Особая милость, знак расположения. Привилегия для тех, кто таскает каштаны из огня. Вы тоже будете — но не для лидера, не для Райха, не для партии, а для меня. Завтра вы отправитесь в лагерь «Моргенштерн» и пробудете там три дня. Два — на инструктаж и акклиматизацию, один — на знакомство с Территорией. Если выйдете оттуда живым, нам будет что обсудить. Если нет, Байден внесёт в реестр наградную запись и сделает вас героем — посмертно. Такой расклад вас устраивает?
— Вполне, — ошеломлённо отозвался Хаген. — Что я буду там делать?
— Выживать. Смотреть. Слушать. Осязать и обонять. Мне не нужны теоретики. Их место — в Райхканцелярии. Ваше место — за солдатскими спинами. И никакой фармакологии, зарубите себе на носу! На Территории такие финты обходятся слишком дорого.
Он повернулся. Хаген застыл, придавленный напором чужой воли. Сквозь бреши человеческой маски сквозило яростно-деятельное, сжатое в точку ледяное безумие.
— Вы меня поняли?
— Да.
— Уверены?
— Да.
— И я тоже могу быть уверен?
— Да, — сказал Хаген шепотом. — Да… Абсолютно…
— Хорошо, — Голос тераписта опять звучал равнодушно. — Сейчас вам перепрограммируют браслет. Потом вы немного отдохнёте, и Франц отвезёт вас обратно в Траум. Если хотите, можете остаться на ночь здесь, это даже предпочтительнее.
— Я бы хотел вернуться, — быстро сказал Хаген.
— Пожалуйста. Но завтра рано утром, ровно в пять-сорок пять, ожидайте машину у главного подъезда Цейхгауза. Никаких вещей. И никаких сношений с отделом. Оптимально, если вы переночуете где-нибудь у знакомых. У вас есть знакомые?
