— Где вы шлялись, чёрт бы вас побрал? — просвистел Вальц. Его налитые кровью глаза вращались в орбитах, на губах выступила пена. Гесс, приподнявшись на цыпочки, попытался обнять его за плечи, но получил в ответ отборную площадную брань.
— Тише-тише, что вы, право…
— Что происходит? — спросил Хаген у того, кто, казалось, разобрался во всей этой сумятице. Ранге криво улыбнулся, поправил бинокль, всё ещё болтающийся на шее как кустарное ожерелье. Несмотря на некоторую небрежность туалета, он был свеж, со всех сторон оглажен, франтоват и подвижен как угорь.
— Что происходит? Маленькая заварушка, несварение умов. Глупо, глупо… Ах, как глупо! Не волнуйтесь, техник, всё уже на мази. Лучше скажите, где вы и впрямь шатались всё это время? Видок у вас ещё тот.
— Понятия не имею, — сказал Хаген. — Уведите меня отсюда, Ранге. Или меня вытошнит прямо на вас.
Ноздреватые дымные облака еще не разошлись, но истончились. Сквозь их поредевшую нитевидную структуру проглядывала голубизна, слабый намёк на неё. Затаённый луч солнца скользнул по щеке. Хаген запрокинул голову, подставляя лучу горло и подбородок с зигзагообразной царапиной после утреннего бритья. Давно бы так. Он чувствовал себя сильным и посвежевшим, холодный с капелькой морозца воздух развеял остатки хмеля, сигаретного дыма и сонной одури, принеся кристальную чистоту и устойчивость.
В норме?
Определённо, техник.
«Мы ещё повоюем». Он притопнул, с удовольствием почувствовав твёрдость камня под ногой, и тотчас ощутил прилив сил, неутолимое желание действовать. Что угодно — петь, кричать, драться, бежать, пригибаясь под пулями, — лишь бы не терять время, не зарастать мхом, не мокнуть в чашке тоскливой сизой плесенью. Всё, что угодно, лишь бы не стоять на одном месте. Хватит, настоялись уже…
Он запнулся и встал, как вкопанный.
Центр Адаптации походил на коробочку с секретом. Само здание отличалось чёткостью линий и какой-то унылой строгостью, но витражные окна второго этажа и неожиданный и даже неуместный на общем фоне фигурный балкончик навевали мысль о прихотливости воображения архитектора. Заинтригованный, Хаген обозрел Центр с разных точек, но так и не смог составить представление о его вместительности и предназначении.
Оглянувшись по сторонам, он торопливо пересёк улицу, взбежал по ступенькам низкого крыльца и постучал. И уже сделав это, заметил квадратную утопленную кнопку звонка, а над ней — любопытный глазок камеры.
