И уже когда солнечные лучи погасли в надвигающемся как цунами вечере, Влад вздрогнул и услышал тихие вибрации, исходящие от лужи, из-за крови ставшей цвета сгнившей вишни. Поборов отвращение, мальчик выудил оттуда мокрый смартфон и прижал к уху. Женский голос, вещавший из динамика, ободрился:
– Макс?! Макс, ты здесь, дурак? Я ничего не понимаю, куда ты пропал? Обычно прощаешься, а тут бросил смарт и будто плевать совсем. А потом я услышала сирену, а ты молчал всё это время, Мася, всё точно хорошо?
Влад не знал, в какой момент ему стоило прервать этот словесный поток. Он не мог прекратить слушать, как эта девушка, несколько часов висевшая на линии, теперь просто пыталась забить эфир нужной только ей и Максу информацией. Её голос трепетал и часто тух, будто от помех на линии. Она уже вернулась с учебы, переоделась и включила компьютер, они хотели вместе досмотреть их любимый сериал. Приготовила какао, как любил Макс, и, похоже, от нервов сделала это несколько раз, чтобы какао было теплым к его приходу. Были ещё какие-то подробности, но мозг Влада будто сознательно отстранился от этой информации, и только один, повторяющийся в истерике вопрос, достигал его разума: «…мы завтра ведь поедем к твоей маме? Да? Ничего не изменилось?..»
– Простите, – тонкий голос мальчика просел, поскольку горло совсем пересохло. Язык с трудом находил остатки слюны, чтобы выдавить из себя окончание роковой фразы, – но Макс умер.
И сбросил трубку. Влад не мог позволить себе слышать реакцию девушки. Он уже знал о Максе больше, чем должен был. О каком-то студенте, которого видел в первый и в последний раз в жизни, но… Подсознание до краёв было наполнено деталями незнакомой, совершенно чужой жизни. Макс не навестит маму, не вынудит её готовить жаркое, не выходившее с печи уже несколько лет. Не познакомит свою девушку с ней. Они станут будто двумя островками одного горя, не соединенного ничем. И не устроится он, единственный выпускник группы, в больницу. Не спасёт ни одну жизнь, не услышит ни единого слова благодарности от пациента после тяжелой операции. И не придёт сегодня к девушке домой. И не досмотрит с ней последний кусочек любимого сериала. А те четыре кружки какао, которые он бы обязательно выпил, вернувшись в тот день, останутся холодными.
Владислав помотал головой и вцепился в края ноутбука, извлеченного в тот роковой день из оброненной сумки. Он не хотел больше выходить на связь с девушкой или с мамой Макса, и это было взаимно. С тех пор лэптоп служил ему как способ найти работу в интернете – те, кто в этом действительно нуждались, не владели подобными гаджетами, а потому конкуренция была сравнительно небольшой. Частенько Владислав брал задания по тестированию программ или игр, что разбавляло трудовые будни как холодная вода кипяток.
