– Что я вообще натворил…
Художник в неверии замотал головой, попытался заходить кругами. Ударился лбом о стену, чуть не упал, вцепился в волосы и обошел мольберт сзади. Краска настолько сильно впиталась в холст, что была видна с обратной стороны, и от того, что видел Влад, ему хотелось плакать. Вид на собственную высвободившуюся душу привёл его в отчаяние, было плевать, стала ли картина лучше или хуже. Он выплеснул эмоции, о существовании которых забыл. За вечной рутиной юноша будто забыл, каково это, жить. Картина закончена, он снова умер.
Влад развернулся к окну, на худом стекле отпечаталось грязноватое дыхание мороза. Узоры были не белые, нет. Чёрные. Будто углем рисовали. Уголь, дым, смог... Ничего и никогда не меняется. Заводы работают бесконечно и заткнутся только при смерти последнего потребителя. Наверное, фабрик уже больше, чем людей в городе. Единственный способ спастись – сбежать. Убежать, куда глаза глядят. Может, есть ещё где-то место с чистым воздухом, без ядовитого тумана, где можно услышать хоть одну живую птицу?.. С другой стороны, а есть ли у города конец? Нет... Он растянулся на всю страну. На весь мир. Большой могильник, кладбище. Везде и повсюду всё одинаковое. Ну а что, один процент населения держит девяносто девять процентов богатства... Они могут обеспечить себе беззаботную жизнь. А что осталось для других?
Влад в отчаянии взглянул вверх, и вместо лазурного полотна узрел жирный ковер, сотканный из тысяч клочков смога. Мужчина тяжело вздохнул, попытался зажмуриться, чтобы хоть как-то отвести глаза, но лишь услышал хруст в ушах. Его кулак насквозь пробил окно, осколки ножами впились в грубые пальцы. Несколько багровых капель неохотно скатилось на пол. Тогда Владислав улыбнулся, что-то прошептал про себя и подошел к лицевой стороне холста. Грязным ногтем он выдавил на палец немного крови и прочертил на картине дату.
Немного постояв на месте и подрожав от ворвавшегося внутрь холода, Владислав проигнорировал свои недавние убеждения, хотя сейчас они казались ему будто и не своими, и налил ещё одну чашку кофесодержащего напитка. Кипяченая жидкость с оттенком вкуса приятно наполнила горло и уколола язык. Синеглазый сел на стул у тумбочки, предварительно взяв с него ноутбук и положив на столик.
– Времени не очень много, нужно ещё успеть… Сегодня пройдусь быстренько.
Чудо техники представляло две серых сомкнутых плитки раскрывавшихся в любую сторону и светившихся в точке соприкосновения с кожей. Лэптоп мог показаться слегка устаревшим, но был на десяток планок выше того, что мог позволить Владислав. И каждый раз, когда он садился за него работать, одно воспоминание больно стучало в сердце.
