Во всяком случае, именно так мне удалось определить свой интерес к военной службе в молодости. Видимо, поэтому в тридцать один год я, сломленный и потерянный, оказался на бетонированной площадке аэропорта Сараево, слушая треск пулеметов из соседнего пригорода.
Сараево пытались взять сербские войска, которые захватили бо́льшую часть Боснии во время гражданской войны, начавшейся после распада бывшей Югославии. У меня почти не было журналистского опыта, но я прилетел в Вену, поездом добрался до Загреба и прибыл на станцию, где полевые орудия лежали рядком на повозках без бортов, а вокруг стояли солдаты с длинными ножами у пояса.
Стояла теплая летняя ночь, воздух был словно наэлектризован. Именно так мне представлялось все это в подростковом возрасте. Я взял тот же рюкзак, с которым десять лет назад ездил на запад, сложил в него стопку блокнотов, пенал с ручками, ручную пишущую машинку и смену одежды. В Сараево не было электричества, так что пишущая машинка дала бы мне возможность постоянно писать и сдавать статьи, если повезет получить заказ. У меня также был спальный мешок и письмо от редактора журнала, которого я попросил поручиться за меня, чтобы получить по приезде хотя бы журналистский пропуск.
В конце концов я добрался до Сараево на борту самолета ООН с гуманитарной помощью. Когда-то Сараево был великолепным городом эпохи Габсбургов, полным кафе, картинных галерей и театров, но теперь он изнемогал от июльского зноя и вонял горящим мусором. Искореженные машины заполонили перекрестки, где проходили уличные бои, и почти каждое здание было испещрено следами шрапнели. Верхние этажи здания газеты «Ослободжение» провалились на нижний этаж.
Люди нанимали такси, чтобы подъехать поближе к линии фронта и поговорить по рации с друзьями по ту сторону, которые тоже приезжали на такси. Ночью город поглощала полная, абсолютная тьма. По нему можно было ходить так, будто ты – последний человек на Земле. А днем улицы наполнялись людьми, которые несли кувшины с водой, волокли ветки на растопку или в офисной одежде искали работу. Они изображали подобие прежней жизни. Пустыри вокруг многоквартирных домов были засажены овощами, а в реке даже стояла маленькая турбина из жестяных банок и велосипедного колеса, которая за день могла зарядить автомобильный аккумулятор.
Город протянулся с востока на запад вдоль узкой долины, окруженной горами. Когда сербы заняли высоту, то оборонять его стало практически невозможно. Танки могли устраивать по зданиям прицельную стрельбу, легко пробивая стены, а в прежде неприступных зданиях вроде городского суда визжали минометы.
