Первыми ветры грядущей холодной войны ощутили сотрудники советских спецслужб и потому готовились к предстоящей тайной схватке. Смелый замысел участия агента Надежды в операции по проникновению в разведорганы Франции и США, предложенный Матвеевым, поддержали в руководстве Смерш 1-го Белорусского фронта. Изучив материалы на Надежду, начальник управления генерал-лейтенант Александр Вадис распорядился вызвать Матвеева на доклад.
Ранним утром 3 мая Матвеев, вооружившись автоматом и гранатами, покинул кабинет; к нему присоединились два автоматчика из отделения охраны отдела. Он вышел на крыльцо и замер. Гулкая тишина ошеломила его. Впервые за 1413 дней и ночей Великой Отечественной войны не было слышно грозного гула авиационных моторов, гнущего к земле рева «катюш», барабанной трескотни пулеметов и автоматов, в воздухе отсутствовал едкий запах пороха и гари. Безжалостные жернова Молоха войны, перемоловшие десятки миллионов человеческих жизней, остановились.
Багровое зарево, полыхавшее над Берлином, погасло. 2 мая его гарнизон и командующий генерал Вейдлинг капитулировали перед советскими войсками. После неудачной попытки прорыва из окружения сложили оружие и сдались в плен фанатики из «боевой группы Монке», державшие оборону рейхсканцелярии. Вечером столица Германии содрогнулась от канонады, но она не несла смерть. Победители — командиры и бойцы 1-го Белорусского фронта — салютовали из всех видов оружия. Это были самые счастливые мгновения в их жизни. Пройдя через немыслимые испытания и страдания, они выстояли и победили самого жестокого врага — фашистскую Германию и ее сателлитов.
Матвеев вдохнул в полную грудь воздух победы, воздух мирной жизни, закрыл глаза. В нем все затрепетало, а голова пошла кругом. Ее кружили запах весны и необыкновенного счастья.
«Неужели конец всем страданиями и мучениям??? Неужели конец войне?!.. Конец!..» — он все еще не мог поверить и не решался открыть глаза.
Звонкая трель птиц и скрип тормозов подъехавшей легковушки ГАЗ М-1 заставили его встрепенуться. Он открыл глаза и обернулся к автоматчикам. Ими владели те же чувства, об этом говорили их просветлевшие лица. Радость переполняла Матвеева. Он не мог сдержать себя и воскликнул:
— Братцы, все, конец! Конец войне!
— Конец! Конец! — срывающимися голосами повторяли автоматчики.
По их щекам и щекам Матвеева катились слезы. Они не замечали их и тискали друг друга в объятиях.
— Все, ребята, хватит! Задушите, не доживу до победы! Ну все! Все! — добродушно повторял Матвеев и, вырвавшись из объятий, распорядился: — В машину! Оружие снять с предохранителя и держать наготове!
