— Какой? — уточнила Анна и потянулась за камерой.
Две последних фотографии были размытыми — удалила.
— Зачем приехала?
Анна долго молчала. Клацала снимки в галерее туда-сюда, чтобы оттянуть время. Так и не нашлась, что сказать. Вопрос повис в воздухе. Решила сфотографировать Диму снова, только настроила линзу, как он резко встал:
— Ну, что пойдем? А то и вправду поджаримся на солнце. Надо успеть до полудня вернуться.
Он стал раздеваться, открыл мускулистое тело со светлой кожей. Даже странно: середина лета и ни капли загара. Анна отвернулась, чувствуя, как щеки наливаются теплом.
— А ты не обгоришь? — спросила она, когда мужчина протянул ей рубашку.
— Будешь потом меня лечить кефиром, — подмигнул и принялся складывать подстилку.
— Я не против. Хотя можно воспользоваться этим и укутаться, — сказала серьезно Анна, показав на покрывало.
Дима потянул бровь, встряхнул ткань и замотался. Теперь он напоминал кокон гусеницы.
— Так?
— Именно! — Анна не сдержалась и громко засмеялась, пытаясь поймать рукав рубашки.
— Может, поменяемся тогда? — возмутился он, наступая.
— Нэ! — Анна продела руки в рукава.
Дима вдруг погнался за ней, изображая летучую мышь:
— Верни рубашку!
Анна отбежала немного, затем юркнула под «крыло» Дмитрия.
— Ни за что! Она мне слишком дорога! Слушай, и пахнет приятно, — Савина коснулась губами воротника. Непроизвольно, но ее пробило легким током. Горячая волна захлестнула сознание и заставила отступить.
Дима остановился в двух шагах, на его лице плавала блаженная ухмылка.
Промямлила Анна:
— Чем-то свежим пахнет и еще… знаешь, это …
— Наверное, ночной прохладой. Рубашка всю ночь на стуле провисела у открытого окна… — хрипло проговорил мужчина, приближаясь.
— … что-то твое, личное. Говорят, у каждого человека свой уникальный запах.
— И находят люди друг друга именно по нему. Да, слышал где-то. Чепуха, — Дима сделал еще шаг, а потом резко потянулся и обернул Анну «крыльями».
— Попалась!
— Ди…, — попыталась сказать она, но мужчина наклонился и прикоснулся к ее губам, срывая остаток своего имени.
Анна была так напряжена, что отпустила себя почти сразу, как только почувствовала настойчивое проникновение его языка. Дмитрий пил ее страсть и, казалось, земля уходила из-под ног. Волна жара хлынула из груди и залила низ живота. Прохладные, нежные прикосновения рук к спине, и Анна подалась вперед. Пальцы настойчиво скользнули по плечам, поднимаясь к шее, запутываясь в волосах. Искры пламени долетали до сознания и выдавливали воздух из легких. Его и ее дыхание, будто сплелось воедино.
