Дмитрий достал из кармана пачку сигарет и закурил. Поджигал спичкой, которую не затушил, а ждал, пока она догорит. Он засмотрелся: огонь уже дошел до края деревяшки, пламя стало лизать сухощавые пальцы. Мужчина не шелохнулся.
Савина дернула его за руку, огарок спички полетел на пол. А Дмитрий, вместо «ой», задержал ее руку в своей — холодной, как лед. Бросил сигарету в окно и поцеловал Анне пальцы. То ли от вина, то ли от чего-то другого, кружилась голова.
— Не нужно, — попыталась освободиться, но он не отпускал. — Я тебя совсем не знаю.
— Для того, чтобы понять какая ты красивая не нужно много знать, — Дмитрий пригладил ее волосы, поиграл с локоном, который выбрался из прически, завел его за ухо.
Анна не могла шевельнуться, тело сводило приятной истомой. Она попыталась подумать об отце, даже о Денисе, чтобы сейчас не наделать глупостей, но мысли лопались, как мыльные пузыри, и она утопала в янтарных глазах гостя. Словно что-то магическое окутало душу и не позволяло трезво мыслить.
— Дмитрий, остановись! — умоляюще пискнула Савина, растопырив пыльцы и уколов его в грудь.
— Тихо… — он склонился и поцеловал мочку уха. Анна застонала, из последних сил пытаясь отстраниться. Где-то внутри часть души протестовала и искала выход из этого хмельного состояния, но другая — страсть, накатывала волнами и, будто магма растекалась по животу и пояснице. Хотелось все это потушить.
Нет! Остановись, Аня! Показалось, словно она услышала голоса папы и Дениса. Они, как соломинка, все еще удерживали ее от ошибки.
Савина резко высвободилась и попятилась назад.
— Нет! Я не могу, у меня парень есть! — истерически, из последних сил, выкрикнула Анна, и выставила руки вперед, останавливая мужчину. Он смотрел, нахмурив густые черные брови, и молчал. — Прошу, пожалуйста… Ты привлекательный, страстный, но я себе этого никогда не прощу.
Дмитрий выдохнул, покачал головой. Морщинки на лице расправились. Он обошел ее, стараясь не касаться, и вышел в коридор. В проходе остановился, но не обернулся.
— Спасибо… — прошептала Анна, подойдя ближе. Сердце все еще выплясывало румбу. Надо было не соглашаться на эти посиделки, теперь все только больше запуталось.
Дмитрий вел себя спокойно, достойно. Ей даже понравилась его выдержка. А вот собой она осталась крайне недовольна: влечение к совсем незнакомому человеку пугало до паралича. Она — другая, всегда была принципиальна в таких вещах, а сегодня, словно что-то нашло. Это невозможно удержать, тело не слушалось, голову туманило, внизу живота тяжелый камень.
