— Я не…
— Что? Не знала? Ну, конечно! — Денис выкрутил руль влево, и они свернули на дорогу к отелю. — Никто из пропавших без вести не знал!
Машина остановилась на стоянке около главного входа отеля.
Разумов, кажется, только разошелся. Он был зол настолько, что раскраснелся, а глаза метали гневные искры. Анна могла только смотреть испуганно то на свои руки, все еще измазанные кровью и землей, то изредка исподлобья на Дениса, который отчитывал ее словно провинившегося ребенка.
— Ты же знаешь, что я отвечаю за тебя! Ты знаешь это, и вот так меня подставляешь!
— В личную охрану я тебя не нанимала…
— Что?! — взъярился Разумов, и потянулся к бардачку. — Значит, я чего-то не понимаю! — он порылся широкой ладонью внутри, задев несколько раз Анну локтем, и выудил бумагу в файле.
— Читай!
Савина онемела.
— Что это?
Денис затих. Вцепившись пальцами в рулевое колесо, проскрипел:
— Это второй договор. Некий Камаев заключил со мной. Я думал ты в курсе.
— Не может быть! — вскрикнула Анна, разворачивая листы. Пробежала взглядом по верхним строчкам. Даже здесь Максим приложил лапу!
— Как ты можешь рисковать собой и подставлять других? У меня малая на руках, а тебя несет, как ручей, который вырвался на свободу и не знает, что летит в пропасть. Ты невыносима! Ты боишься за отца, а сама, стоило мне отойти на минуту, полезла в незнакомое место и чуть не…! Ты и в походе будешь себя так вести?!
Денис отчитывал ее, как ребенка, а Анна справлялась с шоком и закусывала губы до крови. Зачем Камаев вмешался?
— Анна, такое впечатление, что ты живешь в другом мире, где розовые бабочки и ласковое солнышко! Ты в жестокой реальности! Очнись!
Она прошептала:
— Я поняла. Хватит…
Разумов умолк.
— Хорошо, иди к себе, — уже мягче и спокойней проговорил Денис и отвернулся.
Если бы не самочувствие не позволила бы ему так разговаривать, а сейчас Анна просто хотела добраться до номера, упасть на кровать и хоть на время обо всем забыть.
Вечерело, солнце спряталось за горизонт. Оставшиеся лучи цеплялись за облака, верхушки деревьев и стекла окон. Последние отражали свет и слепили глаза.
Голова кружилась. Несколько шагов по тропинке из плиток дались с трудом. Солнце гасло стремительно, словно кто-то собрал лучи в кулак. Небо почернело, а затем ярко вспыхнуло серебром, и Анна упала во мрак.
* * *
Разумов вцепился в руль, собираясь уезжать. Он был раздражен и зол. Анна поступила безрассудно — его это задело. Потерев подбородок, посмотрел в зеркало заднего вида. Больше всего его взбесило то, что девушка так легкомысленно рисковала жизнью, а он слишком за нее волновался. Даже договор здесь не при чем. Где его холодная рассудительность? Где уравновешенность?
