Березин засунул стопку газет обратно. Хотелось не думать о делах партии и государства. Он глянул вдаль салона, уходящего, казалось, в бесконечность. Вспомнилось, как еще совсем недавно летали на старушках-аннушках, ныряя в воздушные ямы до тошноты. Ну а большинство людей мерило километры до области и обратно поездами да еще на паровой тяге. «Да что там авиация! — размышлял Березин. — Человек дорогу в космос проложил и вышел из корабля! А давно ли шарили по ночному небу глазами, выискивая искорки пищавшего шарика?! Все течет — все изменяется… Что-то к лучшему, а что-то покрывается ржавчиной. Встали и тронуться не можем. Нет! Прогресс есть!.. Ну, отчего мы все же топчемся?!»
Березин вздохнул, подумав о том, что так или иначе думы крутятся вокруг хозяйственных и государственных дел. Въелись в сознание! Захотелось покурить. Но в последнее время в полетах курить запретили. Уснуть? Бессонница… Работа в обкоме не сахар, хотя многие считают, что на высоте власти жить лучше. Враки! Раньше он с успехом и со славой управлялся в леспромхозе, а теперь на его плечах все лесное хозяйство области. «Так бы и работал, — с сожалением мелькнуло в голове. — Если бы не перестройки и укрупнения! Зря поддался! А что бы сделал?»
Березин, привалившись боком к высокой спинке кресла, насильно прикрыл глаза и постарался задремать, но сон упорно не шел. Он с завистью посматривал на соседа, толстого и высокого мужчину, безмятежно пускавшего пузыри еще до взлета. «Видимо, жизнь спокойная. Мне бы так!» И опять мысли поскакали, как в калейдоскопе осколки стекла. И как наяву внезапно нарисовался светлый образ Зои Березиной. Нет! Не сегодняшней! С притухшим взором. А той, далекой, ступившей на уральскую землю подневольной, но полной жизни и любви. Отвага — вот ее девиз! А смерть мужа подкосила. Тогда, после гибели брата, выждав чуть больше года, он попытался посвататься. Глупо, конечно! Ничего, кроме позора, не получилось. И все же это был толчок отъезда в область..
— Да-а-а!.. Любит она Сашку до сего дня! — прошептал он с сожалением. — Такая любовь!.. Парадокс какой-то?! Тюремщик… Тот самый мусор, как именовала она, а дорог и мил. И где все началось? Подумать страшно! — Он оглянулся, не слушает ли кто его нашептывания, и продолжал уже мысленно: «Видел я те места! Мрак! А там все случилось между ними. Столкнулись два человека в земном аду!.. Расскажешь, и не поверят. А Алексей!..»
О Ястребове Николай Петрович всегда думал с большим уважением и восхищением, глядя на то, как тот несет повисший на его плечах груз да еще с чистым сердцем. «Вот кто не предаст! Ну, хватит!»
