— Может, его положить поперек?
— Ты хочешь, чтобы меч был между нами, как в древних историях, когда герои таким образом отделялись от дам, чтобы не поддаться соблазну?
— Ты считаешь себя в этой истории героем? По-моему, ты скорее комедийный персонаж.
Может быть, я и заслуживал отповеди болтовней о своем будущем, но согласиться с этим не желал.
— Ты не находила меня смешным, когда мы были между мирами и на нас напал сумасшедший охранник.
Она смутилась и вздрогнула.
— Я тогда чувствовала, что все мое существо буквально высасывается, я была в ужасе. Если бы не ты и не твой меч, не знаю, чем бы все это окончилось.
— Может, твоя магия не действовала потому, что ты не верила в ее действенность? Наверное, и мои заклинания на Земле оставались безрезультатными потому, что я в них по-настоящему не верил.
— Значит, ты думаешь, что волшебное могущество — это просто результат умственных усилий или нечто подобное?
— Конечно. Я всегда говорил, что колдовство — прекрасный пример отрицательного мышления.
— Ошибаешься. Магические силы от Бога. Они проявляются только у тех, кто посвящен богам.
— Ну что ж, посмотрим, — сказал я, укладывая меч поперек каюты. — Может, я буду таким же хорошим воином, как и колдуном.
— Пока что ты воюешь только языком, — зевнула она. — Это создает плохое впечатление о земных мужчинах, Джэнюэр.
Я снял кольчугу и шлем и повесил их на крюк. Она разделась и сложила одежду в ящик под койкой. Я тоже кое-что купил в Педриване, когда, к своему удивлению, обнаружил, что могу расплачиваться чеками. Я приобрел прекрасно сшитую тунику с меховым капюшоном и к имеющемуся вооружению добавил двадцатичетырехдюймовый кинжал. Кроме того, я купил стеганую фуфайку под кольчугу.
„Андрасту” начало качать на волнах, как обычную шаланду[45], каковой она, впрочем, и являлась. Аннис позеленела.
— Что случилось? — спросил я. — Ты что-нибудь съела за завтраком? У меня есть подозрение на копченую селедку.
Аннис сглотнула слюну и села на постель.
— Ты же сам, черт тебя побери, знаешь, что со мной!
— Морская болезнь! Очень странно для дочери короля моря.
— Я прожила на Земле пятнадцать лет, — сказала она, ложась на койку и стараясь не смотреть на фонарь, раскачивающийся под потолком. — Я не плавала на таких судах с тех пор, как была девочкой.
— Я знал великолепное заклинание против морской болезни, но отдал одной русалочке в Санта-Монике, а та его не вернула.
— Будь ты проклят, Дюффус! Чтоб твоя душа попала в Уфферн!
