. Кроме того, это символ Бранвен.
— Но боже! В церкви?
— А где же лучше? Разве не божественный нимб скрывает тайны жизни, колыбель существования?
— Думаю, это богохульство.
— Чепуха! Богохульство, как и красота, определяется тем, кто смотрит. Для меня многое, что я видела в городе, — богохульство.
— Для меня тоже, — согласился я. — Но вот вы сказали: „Мы — изгнанники”. Так что, вероятно, в Лос-Анджелесе есть еще поклонники Бранвен? Бранвен — это древняя кельтская богиня?
— Да, здесь она кельтская, но это богиня всех времен. В Вавилоне она Иштар, в Греции — Афродита, в Риме — Венера. Культ Великой Матери — главная религия в мире. Он прошел через века, потому что это наиболее жизненная религия, потому что она связана с основой жизни — размножением. — Девушка подошла к алтарю и опустилась на колени перед статуей богини. Подняв к ней лицо, она сказала: — О Бранвен, смотри на нас, на то, что мы делаем. Бранвен, благослови любовь, которую мы будем творить для тебя! Посмотри на эту жертву и дай мне силы открыть путь.
Я глядел на нее. Она имеет в виду, что мы будем заниматься любовью прямо здесь? Я опять взглянул на символ, висящий над алтарем, и решил, что это, наверное, будет здесь. Она повернулась и поймала мой взгляд.
— Это тебя беспокоит?
— Да, получается несколько прямолинейно.
— Тебя это шокирует, потому что прямолинейно? — Казалось, ситуация забавляет ее. — Это же один из старейших символов человечества! Его подвешивали над дверями домов, а впоследствии заменили подковой, после того как люди забыли его истинное значение. Там, откуда я пришла, значение не забыто. — Она двинулась ко мне, и глаза ее блестели от возбуждения. — Бранвен смотрит. Я чувствую это! Нам нужно постараться в ее честь.
— Ладно, — сказал я, чувствуя себя околдованным тем заклинанием, о котором уже упоминал, — заклинанием Матери-Природы.
— Я должна иметь силу, — воскликнула она. — Я должна иметь ее, и только Бранвен может ее дать!
О какой силе она говорит? О силе, чтобы покончить с помощью колдовства с Морган Лейси, которой она угрожала?
— Мне нужна сила, чтобы открыть Кэр Педриван. Остальные уже в замке, и я должна следовать за ними.
Говоря это, она сбросила свое полупрозрачное платье и швырнула его на пол.
Мои руки стали влажными, а сердце остановилось. Мне до боли хотелось подойти к ней и, повалив на алтарь, овладеть со всей безудержной страстью, которую она пробудила, но ее темные глаза вдруг стали золотыми, и в них появилось что-то, что оттолкнуло меня. Я не верил, что таким путем она приобретает какую-то невероятную силу. Я сам уже все перепробовал. Видит Бог, я не пропустил ничего, но в этом мире мои заклинания так и не действуют. И вообще в этом мире не действуют никакие заклинания, за исключением магии ученых и инженеров.
