По пути в гараж зазвонил мобильный. Токарев ответил.
— Да, понял. Где? — он многозначительно посмотрел на небо. — Угу. Дождись меня, сейчас подъеду.
Он перезвонил Котляру.
— Товарищ полковник юстиции, это Токарев. Засветилось кольцо, по описанию похожее на то, которое носил Безроднов. Ломбард на рынке около «Авроры». Да, распечатка у меня есть с собой. Еду туда, человек ждет. По итогам доложу. Спасибо!
Он предупредил Валю, что поездка на час-полтора откладывается, и полетел на рынок.
Одним из продавцов в ломбарде работал азербайджанский турок Первис, которому когда-то Токарев помог. Теперь Первис пожизненно помогал Токареву, рассчитывая на его защиту, если что. Без фанатизма иногда доставлял сведения, в особенности о скупке краденого, чем не гнушались промышлять в ломбардах.
В полутемном помещении никого посторонних не было. Высокий, сильный мужчина лет около сорока, вежливый, с высшим образованием, судимый за мошенничество, тихо рассказывал Николаю Ивановичу о произошедшем:
— Есть у нас тут один шнырь, как зовут — не знаю, погоняло у него Дохлый. Отсидел шестерик за бакланку полгода назад, алкаш. Говорят, он на привязи у участкового нашего. Я сам не при делах, всех ментовских раскладов не знаю. Ой, извини, дорогой! Приносит сегодня хозяину вещь. А хозяину пора уже. Дача-фигача и все такое. Он смеется, говорит: «Стекло, где нашел?» Дохлый что-то долго шепчет ему на ухо. Я занимаюсь с клиентом, приличный такой парень, цепочкой интересуется. Я заметил: как кризис пришел, к нам приличный народ потянулся. Продавать люди стали больше и покупать чаще. Редко выкупают. Пошел бизнес на народных слезах. Ну так вот. Хозяин ко мне подходит, показывает колечко. Я же ювелиркой занимался, вы помните. Смотрю через стеклышко — большущий бриллиант в белом золоте. Мужской перстень. Вспоминаю ориентировку, какую вы в среду вечером занесли.
— У меня фото есть, посмотри, — перебил Токарев.
Первис повернул листок к свету, минуту внимательно смотрел.
— Похоже, — сказал он. — Даже отделка вокруг камня такая же. Лапки видите? Он! «Дорогая вещь», — отвечаю. Хозяин спрашивает: «Сколько стоить может?» Говорю: «Под миллион, может больше». Он тогда Дохлому говорит: «Приходи в понедельник, возьму за пятьдесят тысяч». Тот мнется. Сошлись на двухстах. Так что — в понедельник.
У Токарева подскочил пульс. Вот оно! Сработало!
— Утром, вечером? — возбужденно уточнил он.
— Сказал, вечером. Моя смена будет.
В магазин зашла потрепанная женщина в темной одежде и низко наклонилась над грязным стеклом прилавка. Она показалась Токареву смутно знакомой.
