В России не принято дарить кольца при помолвке. Только обручальные. Поэтому на самом деле кольцо с изумрудом не имело никакого особого значения. Сергей сделал мне подарок — и больше ничего. Однако потом все спрашивали, не помолвка ли это, и я отвечала: «Да, помолвка». Ведь день нашей свадьбы приближался.
Моя мама следила за ремонтом в квартире Сергея, который должен был закончиться в апреле. Потом, естественно, мы предполагали туда переехать. Когда я поняла, что Сергей не собирается регистрировать наш брак, я решила сама выяснить, где это можно сделать. Сергей никогда ничего не планировал заранее. События шли своим естественным ходом, но в данном случае я посчитала, что должна вмешаться.
В январе мы пошли в загс, и там нас спросили, торопимся ли мы или готовы подождать положенные три месяца. Мы сказали, что три месяца нас вполне устраивают. Женщина-служащая достала календарь, и в конце концов мы выбрали 20 апреля.
Нам следовало находиться на седьмом небе от счастья, ведь через три месяца мы должны были стать мужем и женой. Но как выяснилось, в тот год это был единственный повод для радости. Казалось, удача нас покинула. Мы поменяли тренеров, Марина перестала быть нашим хореографом, и мы начали путешествовать самостоятельно. Слишком уж много новшеств! Кроме того, у Сергея все сильнее и сильнее болело плечо. Он совсем не мог делать поддержки и даже не спал на правом боку. Я думала, что наша карьера фигуристов подошла к концу.
Наконец Пол Теофанус записал нас на прием к доктору Джеффу Абрамсу в Принстоне, штат НьюДжерси. Там Сергею сделали магнитно-резонансное сканирование. Ему было очень страшно, потому что он никогда раньше не видел подобного устройства. Пришлось лечь в маленькую, вибрирующую, постанывающую капсулу и находиться там без движения в течение двадцати минут, снаружи торчала только голова. Когда доктор посмотрел на изображение, он порекомендовал сделать небольшую операцию в ближайшие несколько дней, чтобы очистить омертвевшие ткани и установить миниатюрную камеру, которая должна была помочь решить вопрос об окончательном диагнозе.
Операция была назначена на 14 февраля, день Святого Валентина. Мы поселились в квартире Пола в Нью-Йорке, каждый день я совершала долгие прогулки по городу и бегала кроссы в Центральном парке. За это время я влюбилась в Нью-Йорк. В других местах жизнь течет медленно, а в Нью-Йорке все чем-то заняты, постоянно спешат — и каждый твердо знает, куда он направляется. Люди практически не обращают внимания друг на друга, часто разговаривают сами с собой — каждый погружен в свои проблемы. Огромные здания словно излучают энергию, адреналин кипит в крови, откуда-то, будто сама собой, рождается новая сила. Обычные процессы текут здесь значительно быстрее и не кажутся такими скучными. Сейчас Москва все больше становится похожей на Нью-Йорк, но, когда я была маленькой, все было намного спокойнее: люди особенно никуда не торопились, они знали, что работа, что бы ни случилось, никуда от них не денется, а деньги им обязательно заплатят вовремя. Да и в продуктовый магазин нет никакого смысла бежать — все равно там ничего не купишь.
