Я жила вместе с родителями, только сегодняшним днем. Марина составила для меня целый список того, что я должна сделать — сходить на балет, в картинную галерею, в цирк, в филармонию. Мне еще никогда не приходилось прослушивать до конца целую симфонию. Впрочем, я не очень понимала, что происходит вокруг.
Я чувствовала, как постепенно теряю себя. Силы понемногу уходили. У меня исчезла цель в жизни. Мои родители заботились о Дарье, так что об этом беспокоиться не нужно было. Я постоянно копалась в своих чувствах, и это меня убивало. Я открывала утром глаза, лежала в постели и думала: «Зачем я проснулась? Для чего мне вылезать из постели? У меня нет никаких обязанностей. Тренироваться больше не нужно. Будущее меня не интересует. Сергея нет». Все мои размышления оканчивались на этом. Сережи нет, и некому вывести меня из бесконечного мрака.
Мама сказала, что если я хочу, то могу бросить фигурное катание, остаться жить с ней, и она будет меня поддерживать. Денег хватит еще лет на десять. Джей тоже успокоил меня относительно моего финансового положения. Позвонила Дебби и сказала, что уже начали поступать деньги в благотворительный фонд Сергея. Очень трогательно: я никак не ожидала, что наша с Дарьей судьба заинтересует стольких людей. Так что деньги меня не тревожили. Все дело было в моем разбитом сердце.
Мама сказала:
— Дарье нужна здоровая мать. Будешь ли ты жить в Москве или вернешься в Америку, постарайся снова стать нормальным человеком.
Именно тогда я начала понимать, что только работа может залечить душевные раны. У меня все еще остается фигурное катание. Я всегда прежде всего была фигуристкой, а потерять сразу и Сергея, и коньки — этого я не переживу. С тех самых пор, как мне исполнилось четыре года, я почти каждый день надевала коньки и выходила на лед. Теперь мне нужна была новая цель.
Тогда я позвонила Виктору Петренко, который уже вернулся в Симсбери, и попросила прислать мои коньки.
— Никаких проблем, — ответил Виктор, который всегда с радостью помогал друзьям. Он очень тяжело переживал смерть Сергея, и я чувствовала, что он тоже не может оправиться от этой потери.
Коньки прибыли в середине декабря. По утрам я начала тренироваться на катке ЦСКА — во всяком случае, теперь у меня появился повод вылезать из постели. Как здорово выйти на лед, который мы с Сергеем так любили, и снова пережить те замечательные моменты, которые нам подарила судьба, когда мы катались вместе! Я и понятия не имела, что из всего этого может выйти, но мне стало легче рядом с тренерами и юными фигуристами, работающими над исполнением новых элементов. Жизнь продолжалась.
