Марина говорила Сергею:
— У тебя очень теплая рука, она должна дать ей жизнь.
Музыка начинала звучать как разбитое стекло, гораздо холоднее, чем музыка Рахманинова, которая сопровождала нас в программе по мотивам скульптур Родена.
Сергею пришлось проконсультироваться с разными врачами относительно болей в спине. В Москве один врач сказал, что у Сергея застужена спина потоком холодного воздуха из автомобильного кондиционера. Тогда мы перестали включать кондиционер. Однако спина болела все сильнее. Вскоре Сергею стало даже трудно надевать коньки, потому что ему не удавалось выпрямить пальцы ноги. Он не мог кататься. Делал шаг и переставал чувствовать ногу.
Мы отправились к доктору Абрамсу в Принстон — в свое время он сумел поставить Сергею правильный диагноз, когда у него было повреждено плечо. Анализы подтвердили, что один из позвоночных дисков не в порядке. Доктор Абрамс сказал, что это серьезная проблема, может даже потребоваться хирургическое вмешательство. Нам эта мысль, конечно, не понравилась.
Мы поговорили с Галиной Змиевской, которая знала одного мануальщика в Одессе; тот однажды вылечил от похожей травмы Виктора Петренко. Она договорилась с врачом о встрече, и мы немедленно вылетели в Москву. Я осталась с Дарьей и родителями на даче, а Сергей купил билет в Одессу. Билет-то ему продали, но во время посадки оказалось, что мест на всех не хватило. «Не могли бы вы постоять?» — предложили ему. Так он и простоял всю дорогу до Одессы в закутке для стюардессы. В это просто невозможно поверить.
На следующий день он пошел к мануальщику, и тот начал работать над его спиной. Процедура оказалась невероятно болезненной, на следующий день Сергей не мог ходить. Впрочем, врач не советовал ему даже пытаться.
— Вам нужно целый день лежать. По сути дела, я сделал маленькую хирургическую операцию,— объяснил он.
Через два дня у Сергея был еще один сеанс, после него он вернулся в Москву, и мы вылетели обратно в Соединенные Штаты. Мы начали понемногу кататься. Тренировались через день. Но Сергей по-прежнему не чувствовал одну ногу во время катания. Мы снова поехали в Принстон к доктору Абрамсу, и он сказал, что теперь операция неизбежна. Но сначала доктор Абрамс хотел сделать еще несколько тестов, в том числе анализ спинномозговой жидкости при помощи специальной длинной иглы.
От одной только мысли об этом мне становилось нехорошо. Я пыталась поговорить с Сергеем, чтобы успокоить его перед неприятной процедурой, и вдруг сама чуть не упала в обморок. Сергей бросил на меня взгляд и спросил:
