Не знаю, зачем она все это говорила. Когда мы выходили на лед, я видела, что Тамара Москвина, тренер Натальи и Артура, по-настоящему счастлива, и я попыталась прислушаться к их оценкам, перед тем как должны были объявить наш выход, сказав себе: «Катя, ты же хотела запомнить эти Олимпийские игры как следует».
Зрители все еще рассаживались по своим местам, после того как они стоя аплодировали Наталье и Артуру. Наконец на арене наступила тишина, и я почувствовала, что все ждут нашего выступления, ждут, что произойдет нечто необычное. Это было пугающее чувство. Поэтому я попыталась забыть о зрителях. Можно сойти с ума, если слишком много о них думать. Просто растаять у них на глазах. Даже если люди хотят тебе помочь, они не в состоянии этого сделать. Очень редко энергия толпы передается тебе.
Я всегда говорила, что Олимпиада — соревнование нервов, и никогда они не находятся в большем напряжении, чем в момент перед самым началом, когда все глаза, все прожектора устремлены на тебя. Перед выступлением я думала о Дарье и о своих родителях. Но теперь, когда мы стояли на льду, все мои мысли сосредоточились на Сергее. Мы должны кататься друг для друга. Я так долго этого хотела — и вот мы здесь. Вероятно, он очень волнуется... Но я посмотрела на него и подумала: «Нет, он сильный и спокойный, как всегда. С ним все в порядке».
И вдруг мои тревоги остались позади. Наконец, когда больше не нужно было ничего ждать, я попросила свое тело: «Пожалуйста, сделай все, на что ты способно».
Мы приняли исходную позу в центре арены, дожидаясь первых нот «Лунной сонаты», и я случайно бросила взгляд на пятачок «поцелуев и слез». Наталья и Артур появились там после того, как были зачитаны их оценки, и я видела, как они обнимают Тамару. И тогда у меня в голове промелькнуло: «Ты все замечаешь, Катя». Они закончили, пришел наш черед.
И тут заиграла музыка.
Замечательно, когда во время катания ты думаешь, а не просто автоматически исполняешь элементы, как робот. И для аудитории это хорошо. В Лиллехаммере я получила истинное удовольствие, когда мы выступали с «Лунной сонатой». Я помню все. Невозможно описать словами эти четыре минуты катания, но я осознавала каждое свое движение, понимала смысл того, что мы с Сергеем делали. Наступила удивительная ясность, так редко возникающая в обычной жизни, ясность, на которую любой спортсмен может положиться, — эти мгновения остаются в памяти до конца нашего существования. Я думаю, что ради них мы и соревнуемся друг с другом.
