Тяжелая голова адъютанта нависла над бумагами.
— Только табак получили?
— Только табак, ваше благородие, так точно.
И выгребает фельдфебель на стол узенькие конверты, а на конвертах — адрес один: Петроград, Таврическая, 7. Госпоже Кате Труфановой.
Когда ушел фельдфебель, поручик Таульберг сказал полковнику Будаковичу:
— Я не могу больше. Гулида научил дезертира Федосея грабить крестьян. Гулида неправильно играет в карты. Теперь украл он солдатские подарки.
Полковник Будакович нахмурился.
— Он не украл. Он офицерам, значит, роздал.
Адъютант зашагал по избе.
— Это неправильно. Нужно у офицеров подарки отобрать. Они присланы для солдат.
У полковника Будаковича лицо потемнело в один цвет со шрамом.
— Отобрать поздно. Уважение упадет. И так дисциплина в армии падает. Нижним чинам и табаку достаточно. Вы, поручик, честный офицер, но в вас немецкая кровь, извините, говорит.
Поручик Таульберг вытянулся, взял под козырек.
— Господин полковник, прошу вас уволить меня от обязанностей адъютанта в роту. Разрешите сегодня же сдать должность поручику Ловле.
Полковник Будакович говорил Ловле вечером в офицерском собрании:
— Упрямый немец! Хочет, чтобы все гладко было. Не уговорить.
Ловля отставил стакан с вином, взглянул на полковника:
— А ведь Гулида-то что говорит: поручик Таульберг, говорит, германский шпион. А?
К ночи полкового капельмейстера посетило вдохновение, и он написал лучшую свою вещь — вальс «Весенние цветы», написал прямо от руки. Тут же сыграл его на трубе и заплакал от восторга. Не спал до утра и думал о том, что он — великий музыкант и не в полку ему быть, а дирижировать симфониями в Лондоне. И посвятил вальс «Весенние цветы» Кате Труфановой.
С утра гудела музыкантская команда за деревней, разучивая вальс «Весенние цветы», сочинение Николая Дудышкина.
Ловля, встретив поручика Таульберга, сказал:
— Поручик, идемте на концерт.
На зеленую спину поручика Таульберга лег кожаный крест. С плеч прямыми желтыми линейками падают ремни к широкому поясу. У пояса — наган. Сегодня поручик Таульберг — дежурный офицер. Сам себя до сдачи должности вне очереди назначил.
Лицо у него похудело и такое черное, будто борода выросла у него на этот раз не наружу, как у всех, а внутрь и оттуда просвечивает сквозь кожу.
Поручик Таульберг не пошел на концерт.
К вечеру толстый капельмейстер выпустил на борт офицерской шинели георгиевскую ленту. Под шинелью — солдатская медаль. Под медалью — взволнованное сердце.
