Пришлось срочно прятаться за косяками дверного проема. Выставив в дверь ствол винтовки, она имела камеру для стрельбы из-за укрытия, капитан осмотрел прилегающий тоннель. Из боковой двери впереди по коридору торчала рука, сжимающая кусок металла белого цвета и активно им машущая.
Вспомнилось, на Земле белый цвет означал предложение переговоров. Старый обер-офицер усмехнулся. А ведь выбора у него не было. Десант безрезультатно пытается прогрызть оборону легионеров. Корабль обесточен, притом даже резервные источники питания не подключились.
Это экипаж проверил в первую очередь. Можно закрыться, конечно, в нем, но жить останется времени, пока не сядут аккумуляторы скафов. Чтобы провести ремонтные работы, нужно выйти на обшивку, а лежащее тело пилота говорило, что это вряд ли удастся. Неизвестно какие силы находятся рядом с крейсером.
Обдумав все это и отдав команду, чтобы экипаж оставался на месте, Арик Штейн, выбросив вначале винтовку, сделал шаг в коридор, надеясь на то, что стрелять не будут. Встав посреди коридора, он стал ожидать появления переговорщиков противника.
Вот какая-то размытая тень метнулась из бокового прохода впереди по коридору, а спустя мгновение перед Ариком стоял человек в обычном комбинезоне десантника Империи Аратан, с функцией скафандра, без брони. В руках винтовка, а из – за спины торчит…
Рукоять меча или сабли. Штейн оказался шокирован, встретить в Содружестве человека с мечом, он не ожидал никак. Но это был не последний шок, который довелось испытать стодвадцатилетниму офицеру.
Первые слова, сказанные парламентером, заставили прокатиться по спине холодные капли пота. Стоящий напротив него человек говорил по-русски. За тысячи световых лет от родной планеты, спустя почти сотню лет, вновь слышалась русская речь, и вновь по ту сторону линии фронта.
Перед глазами пронеслись тысячи трупов, как русских, так и соотечественников, лежащих на улицах города на Волге, города, который они штурмовали полгода, где каждый квадратный метр был пропитан кровью и защитников, и атакующих частей Вермахта.
Страх вернулся, спустя долгие девяносто лет, страх встретиться в бою, и разделить участь тысяч товарищей, оставшихся в степях Восточного фронта.
– Как… Как это возможно… – старый обер-офицер Третьего рейха, побледневшими губами шептал вопрос, на давным-давно забытом языке, изученным в разведшколе, перед войной. Языке вероятного противника.
Противник замер, услышав слова капитана, а потом громко рассмеялся.
