Длительное лечение ребенку будет легче принять, потому что с нашей помощью он сформировал понимание происходящего. Теперь ему будет проще согласиться с тем, что это не прихоть врачей, а необходимость, в которой заинтересован он сам. И отныне свое собственное время, которое раньше он тратил непонятно на что, он будет добровольно отдавать на лечение, понимая необходимость этого шага.
В разговоре с ребенком нужно учитывать его индивидуальные особенности. Юному «художнику», умеющему создавать яркие зрительные образы, можно предложить сравнить тело с картиной: в ней есть разные цвета, но один хочет распространиться и заполнить собой весь лист… Какой это цвет? Как его остановить? Для «музыканта» тело может превратиться в оркестр, в котором нарушилась гармония и один из участников вдруг начал играть свою мелодию, искажая звучание всего ансамбля. Как восстановить согласие?
Такой проработке можно подвергнуть практически любой вопрос, возникающий во время терапии: «здоровье — болезнь», «лекарства», «побочные эффекты» и др.
Тело, чувства, ощущения ребенка становятся материалом, из которого он в буквальном смысле создает «внутреннюю картину болезни» — произведение, по отношению к которому он является не только зрителем, но и участником. Ребенок рассказывает нам о том, что, по его мнению, происходит в организме, как могут выглядеть лейкоциты, иммунитет, «злые клетки». Он создает описание, с помощью которого мы вступаем в область сказки, фантазии, индивидуального мифа ребенка.
Обычно считается, что между детскими описаниями и научными построениями есть какая-то большая разница: с одной стороны — детские фантазии, а с другой — серьезная наука. Это не так.
«Многим людям Фантазия… кажется подозрительной, если не противозаконной. Другие считают ее детской игрой, глупостью, пригодной для малышей или для целых народов в пору младенчества… но фантазия… ни в коем случае не нарушает Законов Логики. Фантазия не притупляет интереса к научным исследованиям и не препятствует поиску научных истин. Напротив, чем острее и яснее наш разум, тем прекраснее будет Фантазия, которую он может создать»[114].
Приглядевшись внимательно к своему личному опыту, мы сможем обнаружить в нем неявные, но удивительные пласты нашего собственного мировоззрения. Надо лишь не отмахиваться от него, как от «пустякового сравнения». Мы же говорим: «болезнь пришла», «ушла», «отступила». А если задуматься, откуда она пришла и куда отступила? Или как ребенок может «вернуться в болезнь»? От того, каким будет описание, зависит наше отношение к происходящему с нами.
