— говорит пятнадцатилетняя девочка, и на глазах появляются слезы.
Даже у нее есть ощущение нереальности происходящего, несмотря на то, что лечится она уже два года, знает свой диагноз и открыто обсуждает его! Что же говорить о других детях, не имеющих возможности открыто обсуждать проблемы, связанные с лечением. Они могут убежать из настоящего лишь в свои иллюзии, подменив ими реальность.
Время для ребенка «вышло из пазов», а значит, как-то сместились и события, включенные в это время, и вместе с ними сам ребенок оказался как бы вне настоящего времени. А если нет настоящего, то можно попробовать его создать, хоть и не реальное, но контролируемое. Конечно, это будет защитная реакция — внутренний ответ на диагноз, изменение статуса среди людей, потерю волос и т. д. Она означает, что ребенок не готов противостоять факту болезни. Его сознание, его мировоззрение оказалось не способно пережить, «переварить» такую ситуацию и весь объем связанной с ней информации. Это следствие деления жизни на до и после той самой черты — диагноза, операции и т. п. Ребенок продолжает жить в прошлом, в этом «до», считая все последующие события чем-то нереальным, сном.
И опять возникает противоречие: ребенок находится в настоящем. Это факт. Но он не может принять это настоящее, а смысл ищет в прошлом или будущем.
В таком состоянии могут оказаться и родители.
Папа одного маленького мальчика, попавшего в реанимацию и находившегося в оченьтяжелом состоянии, рассказывал о том, как тяжело ему переживать происходящее. При этом его рассказ словно делился надвое: одна часть — это воспоминания о том, что им пришлось пережить за время лечения, какие усилия были приложены для выздоровления ребенка. А вторая — постоянное ожидание звонка из реанимации. Звонка, который означал бы, что все закончилось. Папа боится, ожидая. А звонка все нет. Ожидание новостей, предвосхищение будущего мешало ему работать, не давало спать. Он не жил в настоящем, он оказался между прошлым и будущим. Прошлым, полным тяжелейших усилий, и будущим, которое вот-вот эти усилия обесценит. И этот болезненный разрыв его очень мучил. А настоящее? В настоящем он был отделен от сына строгими правилами посещения реанимации.
На вопрос, что он сделал бы сейчас, если бы была возможность, он ответил, что зашел бы к сыну и остался с ним.
— Но вы можете зайти к нему в мыслях, в молитве. Навестить. Это произойдет сейчас, и сын будет с вами сейчас. Вы сможете быть вместе, несмотря на разделяющее вас пространство.
