Значит, даже самые могущественные из моего рода были убиты ради развлечения короля.
– Как такое могло случиться? – прошептала я. – Бабушка всегда говорила, что лед и огонь жили в мире.
Брат Тисл снова заговорил.
– Когда Огнекровные пришли из-за моря в поисках новых плодородных земель, даже наши мифы утверждали, что мы соперники. Мир был установлен, но Огнекровные постепенно раздвигали границы своих территорий, сражаясь с землевладельцами, требуя все больше земли.
– Это неправда, – возразила я. – Все было не так. Границы, существовавшие сотни лет, попытался изменить король Акур. Огнекровные обработали землю, сделали ее плодородной, и он захотел ее забрать.
Брат Тисл склонил голову.
– Огнекровных было намного меньше, поэтому они прибегли к убийствам высокородных Ледокровных. Когда войска короля Акура так и не отступили, они убили некоторых его приближенных, самых уважаемых.
– В том числе и его жену, – сказал Аркус, голос его прозвучал жестко по сравнению с мягкими интонациями брата Тисла.
– Несмотря на это, король Расмус сейчас там, где остановился его кровожадный отец, – сказала я.
– Он намного хуже, чем его отец, – сказал Аркус. – Король Акур был, по крайней мере, щедр, подавал милостыню бедным и строил города. Расмус же использует казну, чтобы сделать больше оружия, обучить больше солдат. Он пытает тех, кого подозревает в измене, убивает баронов, которые ему противостоят, и искореняет малейший намек на мятеж, отправляя всех трудоспособных мужчин и женщин на границу, где они бессильны.
– И все голодают, – добавила я. – Хвала Темпусу, аббатства и монахи пока в безопасности. И ты… кем бы ты ни был, – махнула я рукой в сторону Аркуса.
Он точно не был монахом. В нем вообще не было ничего монашеского. Он вел себя как воин и говорил как дворянин. Его одежда и обувь выглядели дорого, но он прятался в аббатстве.
– Король Расмус по-прежнему чтит бога северного ветра, – ответил Брат Тисл. – Он не рискнул бы разозлить Форса, причинив вред его последователям.
Я повернулась и посмотрела прямо в глаза Аркусу.
– И каким образом, вы полагаете, мне удастся убить самого могущественного короля в нашей истории?
– Он не самый могущественный король в нашей истории, – парировал Аркус. – Беспощадность – это не сила. Тирания – не сила.
Я была поражена, услышав, как он повторяет мои собственные убеждения. На самом деле, я была согласна со многим из того, что он сказал.
– Значит, даже ты, Ледокровный… – сказала я. – Ты тоже ненавидишь короля.
