А уж что творила артиллерия РГК? Опорные пункты противника немедленно попадали под удар 203 мм гаубиц и 280 мм мортир. Как оказалось, пригнаны были под Выборг и 180 мм морские пушки. В общем, было страшно. Деревянные строения пылали вовсю. Плавился снег. Несмотря на приличный морозец в градусов всего лишь чуть пониже двадцати, было жарко.
И под конец дня финское командование не выдержало. Пусть в его распоряжении ещё оставалась центральная, старинная часть города. Но она простреливалась насквозь почти всеми видами оружия. Выборгский замок тоже подвёргся сильным артиллерийским ударам. Да и штурмовые отряды, спустившись с Батарейной горы, уже приступили к методичной зачистке оставшихся в руках финнов кварталов. А наверху на высотке стояла советская артиллерия, готовая по первому требованию корректировщиков нанести удар. И наносила. Кроме того, то ли дело в небе мелькали советские самолёты. И они тоже наносили удары, и страшные.
Финны были, в принципе, обречены. И податься им было некуда. Осталось только лечь костьми.
Где-то часа в два после обеда вдруг поступил приказ прекратить огонь. Сам комбат Ведёрников недоумевал, с чего бы это. А потом через час стало ясно. Как оказалось, ультиматум советского командования о полной и, как говорится, безоговорочной капитуляции, переданный через парламентёров, финнами был принят. Хоть и командование шведских “добровольцев” попыталось как-то воспротивиться этому, но короткий артиллерийский налёт тяжёлой артиллерии по месту их сосредоточения не оставил места сомнениям. Разведка сработала как надо, да и, как поговаривали, сами финские солдаты слили шведов. Не хотелось им умирать. И где-то в часа четыре вечера Выборг капитулировал.
Радости было море. Правда, как в День Победы, стрелять в воздух красноармейцам не разрешили. А жаль. Что ни говори, победа. К тому же, по самым свежим данным, основная часть механизированной группы товарища Рокоссовского, куда, в принципе, входила и бригада комбрига Кравченко, уже, оказывается, успела немало продвинуться в направлении Хельсинки. И у финнов не имелось особых сил и желания противодействовать советским войскам. Себе дороже. Правда, имелись и желающие, конечно, где-то там за морями, подписаться за них.
Но война ещё не кончилась. Не успели танкисты порадоваться, тут же батальону поступила команда готовиться к маршу. Куда, командование не сообщало. Но, предположительно, было ясно, что в сторону Хельсинки. Хорошо хоть, что давались сутки отдыха.
